Наука страсти

— Словно она хочет прикоснуться к тебе, но не может.

Сердце снова сжалось. Эмили села, осторожно переложила его руку на простыню и откинула одеяло, не осмеливаясь толком дышать, чтобы не разбудить его. Всегда бдительный, всегда осторожный герцог Эшленд.

Он даже не шелохнулся.

Она сползла с кровати и выскользнула из спальни. Гостиная успела остыть, огонь почти погас. Кожа, привыкшая к кокону тепла, каким окутывал ее Эшленд, моментально покрылась мурашками. Эмили, дрожа, натянула на себя одежду и выбралась из номера, оставив маску и фальшивый шиньон на каминной полке.

Они ей больше не потребуются.

Фредди ждал ее в конюшне, как и говорил. Он лежал, свернувшись клубком на охапке соломы в углу, и мирно посапывал. Эмили переоделась в мужской наряд, спрятала платье в рюкзак и тихонько потрясла Фредди за плечо.

— Ты ему сказала? — Он нашарил очки.

— Нет.

Он выругался.

— Где твое мужество, Гримсби? Не откусит же он тебе голову! Он тебя любит.

— Он меня не любит. Он ни разу этого не сказал.

— Ну конечно, он не будет произносить это слово вслух! — Фредди хмыкнул.

— Я сняла маску и шиньон. Он меня не узнал. А сказать ему напрямик я не решилась. — Эмили вышла из конюшни на глубокий снег. — Просто не смогла.

— Женщины, — фыркнул Фредди.

Они молча брели по пустынной дороге, направляемые только темными громадами зданий по обочинам. Снег на земле блестел, ландшафт казался призрачным. Эмили шла, опустив голову, но обжигающие снежинки все равно падали ей на щеки и глаза.

В «Наковальне» они забрали своих лошадей и щедро заплатили конюху.

— Извини, конечно, — сказал Фредди, взлетая в седло, — я не особенно разбираюсь в этих делах, но что-то ты не выглядишь счастливой. Учитывая все.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Опять же, я говорю, не имея опыта, но разве влюбленные женщины не должны сиять и выглядеть восторженно? А ты кажешься мне весьма… подавленной. — Он деликатно молчал, пока они выворачивали на дорогу. — У вас все… кхе-кхе… хорошо?

— Конечно. Мы…

Он вскинул руку.

— Господи, нет. Только никаких подробностей! Все и так чертовски неловко.

— Я и не собиралась выкладывать тебе подробности, ради всего святого! — выпалила Эмили, покраснев, стоило ей эти подробности вспомнить. — Всего лишь хотела сказать, что мы вполне нашли общий язык. Но, разумеется, больше этого не повторится.

— Почему?

— Потому что завтра утром, точнее, сегодня утром, после завтрака, я намерена рассказать ему всю правду.

— Слава Богу. Он, конечно, начнет бушевать и психовать, но по крайней мере все станет по-честному. И больше никаких этих ваших нелепых тайн. Тащиться среди ночи по снежным дорогам, уворачиваться от иностранных агентов. — Фредди выдохнул, вокруг его лица заплясали снежинки.

— Фредди. — Эмили смотрела на темное пятно своих рук, удерживающих поводья. — Разве ты не понимаешь? Я больше не смогу здесь оставаться. Переодетая, опозоренная. Незамужняя женщина…

— О, отец все это моментально уладит, я уверен.

Она не ответила. Да и что тут можно сказать? Дальше они ехали молча, кони инстинктивно придерживались засыпанной дороги и шли резво, стремясь скорее попасть домой. Холодный и резкий воздух при каждом вдохе обжигал Эмили легкие.

— Фредди, — произнесла она наконец, — я не могу выйти за твоего отца. Просто не могу.

— Да какого дьявола нет? Ты же его любишь, правильно? Хотя один бог знает почему. Надо думать, это какое-нибудь особенное расположение к угрюмым одноглазым старикашкам.

— Не в этом дело. И пожалуйста, следи за своей речью. Я все еще твой учитель, по крайней мере до завтрашнего утра.

Фредди заговорил чуть громче:

— Тогда в чем, дьявол все побери, дело? Я-то думал, истинная любовь побеждает все. Почему, дьявольщина, не выйти за него?

— Фредди.

— Прошу прощения. Почему, черт возьми?

— По множеству причин. Потому что он хочет жениться на мне из-за… желания и… и чувства долга… а не по любви. И еще потому…

— Чушь. Только потому, что он не сумел выразить все это правильными словами…

— …потому что я не какая-нибудь обычная молодая леди, которая легко войдет в вашу жизнь. Сейчас я подвергаюсь смертельной опасности, ты что, забыл? И последнее… — Тут ее голос упал до шепота. — Потому что я обманула его, а какой брак сможет такое выдержать?

— О, это! Он поймет.

— Не думаю.

— А ты его испытай и увидишь.

Из белой стены снегопада перед ними вырастали темные очертания здания.

— В любом случае мы на месте, — сказала Эмили. — Попробуй немного поспать. Обещаю, что не буду настаивать на уроках в девять утра.

Впервые в жизни Фредди ничего не ответил. Они направились в конюшню, расседлали лошадей, задали им овса и напоили. Руки Фредди ловко управлялись с ремнями и пряжками, щетками и попонами. Вероятно, большую часть детства он провел здесь, подумала вдруг Эмили.

Она отперла ключом кухонную дверь, и они вошли в дом. У подножия лестницы Фредди обернулся к ней:

— Дай ему шанс, Гримсби. Пожалуйста. — Его глаза в свете масляной лампы были серьезными и умоляющими. — Просто доверься ему, ладно? Позволь… В общем, просто дай ему шанс. Ему это необходимо.