Наука в поисках Бога

Кстати, существование извечной первопричины ровным счетом ничего не говорит ни о всемогуществе, ни о всеведении, ни о милосердии, ни даже о монотеизме. Собственно, Аристотель в своей теологии вывел несколько десятков первопричин.

Второе стандартное рациональное западное доказательство существования Бога — это так называемый телеологический аргумент, о котором мы уже говорили как в биологическом контексте, так и в контексте его недавнего астрофизического воплощения, антропного принципа. В лучшем случае это доказательство по аналогии: вот есть вещи, сделанные человеком, а вот перед нами нечто более сложное, созданное не нами, так что, наверное, оно сотворено каким-то более разумным существом. Что ж, может быть, но доказательство неубедительное. Я уже подчеркивал прежде, насколько велика вероятность, что заблуждения, недостаток воображения и особенно незнание новых основополагающих принципов уведут нас на неверный путь, если руководствоваться телеологическим аргументом. Выдающиеся открытия Чарльза Дарвина, опровергающие биологическую часть этого довода, служат наглядным предостережением, что видимый порядок может обеспечиваться принципами, которые нам пока еще не явлены.

Порядка во Вселенной, разумеется, много, но хватает и хаоса. В центрах галактик то и дело происходят взрывы, и если там есть обитаемые миры и цивилизации, каждый взрыв галактического ядра или квазара уничтожает их миллионами. Как-то не очень похоже на бога, который знает, что он (она, оно) делает. Больше похоже на бога-подмастерье, не знает, за что хвататься. Может, кому-то дают набить руку на квазарах, а потом, когда наберутся опыта, переводят на более ответственные участки работы.

Затем идет нравственное доказательство существования Бога, обычно приписываемое Канту, который с успехом продемонстрировал изъяны ряда других доказательств. Довод Канта очень прост. Мы обладаем нравственностью, а значит, Бог существует. Иначе кто бы привил нам нравственные принципы?

Ну, во-первых, сомнительна исходная посылка как таковая. Насколько человечество способно быть нравственным без полицейского надзора — по крайней мере открытый. Но давайте пока вынесем его за скобки. Кодексы поведения имеются у многих животных. Альтруизм, запрет на инцест, забота о младших — все это встречается у самых разных представителей животного мира. Нильские крокодилы, защищая свое потомство, переносят яйца в пасти на огромное расстояние. Могли бы сделать из них омлет, но почему-то не делают. Почему? Потому что крокодил, слопавший отложенные яйца, род не продолжит, так что по времени на свете останутся лишь те крокодилы, которые умеют заботиться о потомстве. Это вполне понятно. тем не менее мы норовим усмотреть здесь нравственное начало. Я не против заботы о детях, я целиком и полностью за. Я всего лишь хочу сказать, что, если мы испытываем сильное стремление заботиться о собственных отпрысках или обо всех остальных детенышах на планете, это не значит, что нам так повелел Господь. Так нам мог велеть — и почти наверняка велит — естественный отбор. Более того, дорастая до умения ориентироваться в окружающей действительности и ее устройстве, мы начинаем сознавать, что способствует нашему выживанию как социуму, народу, виду, — и принимаем соответствующие меры. Это нам вполне по силам. И я не понимаю, почему наличие в человеческом обществе хоть и не безграничной, но вполне определенной нравственности и этики нельзя объяснить ничем иным, кроме существования Бога.

Бог совершенен, неотъемлемой составляющей совершенства является существование, а значит, Бог существует. Все понятно? Повторю. Бог совершенен. Неотъемлемой составляющей совершенства является существование. Если тебя не существует, совершенным ты быть не можешь, утверждает Ансельм. Значит, Бог существует. И хотя возникали моменты, когда это доказательство занимало умы выдающихся мыслителей (Бертрану Расселу однажды показалось, что Ансельм может быть прав, — на целых 15 минут), доказательство не считается веским. Философ XX в. Эрнест Нагель назвал его «подменой логики грамматикой».