Науковедческие исследования. 2013

Заслуживает внимания тот факт, что из более чем 90 тыс. стажеров-иностранцев в университетах США в 2005/2006 уч. г., почти половину составляли граждане Китая (19 017 человек), Кореи (8907 человек), Индии (8836 человек) и Японии (5600 человек). Можно предполагать, что университеты Великобритании, Австралии, Новой Зеландии и Канады, в свою очередь выделяющиеся численностью иностранных студентов, тоже «поработали» на подготовку исследователей для стран Юго-Восточной и Южной Азии и Арабского Востока. Часть этих специалистов вернулась на родину во всеоружии приобретенных знаний и опыта и теперь содействует научно-техническому развитию собственных стран.

Процесс, порожденный сугубо эгоистической политикой богатейших стран, положил начало историческому сдвигу, который мы рискуем назвать подлинным концом колониальной эпохи. На наших глазах высокие знания и технические умения необратимо вырвались за пределы своей исторической колыбели – стран Европы, Великобритании и США. Какая судьба ждет эти страны, привыкшие сознавать себя научно-техническими, экономическими и политическими гегемонами мира, покажет уже близкое будущее.

Литература

1. Миндели Л.Э., Хромов Г.С. Научно-технические системы промышленно развитых стран в начале мирового экономического кризиса, 2007–2009. – М.: ИПРАН РАН, 2012. – 183 с.

2. Миндели Л.Э., Хромов Г.С. Состояние и эволюционные тенденции научно-технических систем в промышленно развитых странах, 2005. – М.: ЦИСН, 2006. – 84 с.

3. Миндели Л.Э., Хромов Г.С. Состояние и эволюционные тенденции научно-технических систем в промышленно развитых странах. – М.: ИПРАН РАН, 2008. – 206 с.

4. Состояние и эволюционные тенденции научно-технических систем в промышленно развитых странах. – М.: ЦИСН, 2004. – 23 с.

Высокая наука и высокая политика

Г.С. Хромов

Ключевые слова: история науки, высшее образование, Болонская система, история общая, мировая политика, научно-техническая революция, постиндустриальное общество, информационное общество, общество знания, деиндустриализация, постколониализм, научно-технический прогресс.

Keywords: history of science, higher education, Bologna system, history general, world politics, third industrial revolution, postindustrial society, information society, knowledge society, deindustrialization, postcolonialism, S&T progress.

Аннотация: Одностороннее влияние политики на науку прослежено на примере Болонского процесса и становления концепции «постиндустриального общества» («информационного общества», «общества знания») в последние десятилетия ХХ в. Высказано и обосновано предположение, что сопутствующая деиндустриализация стран, исторически возглавлявших мировое промышленное развитие, с неизбежностью ведет к потере ими роли лидеров мирового научно-технического прогресса с труднопредсказуемыми, но, вероятно, радикальными изменениями в геополитической картине мира.

Abstract: The unilateral influences of political challenges on the science are analyzed on the two examples – Bologna Process and the conception of «post-industrial society» («information society», «knowledge society») in the last decades of XX-th century. It is grounded a suggestion, that the attended deindustrialization of countries – historical actors of world industrial development – results in degradation of their role as leaders of scientific and technological progress. The consequences are obscure, but promise radical changes in the global political and economical picture of the world.

Во второй половине XIX столетия знаменитый русский хирург Н.И. Пирогов написал, что все события, процессы и изменения в государстве и обществе непременно сказываются на науке. Едва ли сам Н.И. Пирогов и его образованные современники по достоинству оценили тогда подлинно пророческий характер этого высказывания. Да и в наши дни оно, пожалуй, вызвало бы сомнения в научной среде. Там нередко считают, что зависимость науки от государства и общества если и существует, то является своего рода патологией, отражающей несовершенства общественно-политического устройства. И что вообще-то наука не должна быть зависима ни от чего, кроме самой себя, а государство и общество обязаны ограничиваться удовлетворением ее ресурсных запросов и демонстрацией почтения к этому источнику знаний, движущему общемировой прогресс.

Представление о высокой науке как о пресловутой башне из слоновой кости, населенной высокомудрыми обитателями, чуждыми мирской прозы, является реликтом эпохи Просвещения. Оно сформировалось в XVIII – первой половине XIX в., когда европейские университеты, с одной стороны, превращались в центры исследовательской науки, а с другой – укреплялись в роли поставщика умственно развитого пополнения государственных элит европейских стран. Представления о потенциальной экономической роли науки тогда еще не сформировались с должной отчетливостью, и деление на фундаментальную и прикладную науки еще отсутствовало.