«Наутилус» у Северного полюса

При помощи складных ножей и плоскогубцев двое в масках стали отрывать тлеющую изоляцию от корпуса турбины. Когда они сорвали первый слой, выбросилось пламя высотой около метра, едва не опалившее им лица. Люди привели в действие пенные огнетушители, работая ими с большой осторожностью, так как в тесноте углекислота легко могла попасть на их товарищей. Все задыхались и кашляли от дыма; никто не мог оставаться в отсеке больше десяти — пятнадцати минут. Один из матросов вышел, пошатываясь, наверх и, обессиленный, упал на палубу. Позднее он не мог вспомнить, как очутился наверху. Некоторых матросов рвало. Пробираясь сквозь дым, двое из них на ощупь нашли рукоятку управления вспомогательного дизеля и запустили его — в результате дым начал исчезать.

Внизу, где отрывали пылающую изоляцию от турбины, один человек сменял другого через несколько минут. Работали все, имеющие и не имеющие отношение к машинным отделениям, даже электрики. Это была опасная, изнурительная работа, казавшаяся бесконечной. Трюмы вскоре наполнились обуглившейся изоляцией и белой пеной углекислотных огнетушителей. Постепенно, в течение четырех часов, остатки воспламенившейся обшивки были удалены и пожар потушен. Он не принял серьезных размеров благодаря участию в его тушении многих членов экипажа.

Мне стало совершенно ясно, что самая большая опасность плавания под паковым льдом — пожар. В ту ночь, лежа на своей койке, я содрогался при мысли, что могло бы случиться с нами, если бы этот небольшой пожар возник подо льдом в таком месте, где мы не могли бы пробиться на поверхность. Разумеется, «Наутилус» и его экипаж погибли бы. Я понял, что следует обратить особое внимание на противопожарные мероприятия. Необходимо было произвести всесторонний осмотр лодки и иметь специальные дыхательные аппараты для защиты экипажа на случай пожара в лодке во время плавания подо льдом.

По прибытии в Сан-Франциско я посоветовался с представителями главного управления кораблестроения, которые в необычно короткий срок установили на подводной лодке специальные дымонепроницаемые дыхательные аппараты. При помощи регуляторов их можно было соединять с системой подачи воздуха для продувания балластных цистерн лодки. Однако времени хватило на установку аппаратов только для вахты, на обязанности которой лежит управление подводной лодкой. Если бы случился пожар во время перехода подводной лодки подо льдом, то она, вероятно, была бы спасена этими людьми, но остальные две трети экипажа могли погибнуть. Я приказал разработать план учения по ликвидации такого пожара, которого раньше не видела команда ни одной подводной лодки.

Между тем во время нашей стоянки на судостроительной верфи была удалена пропитавшаяся маслом изоляция и на турбине правого борта. Работая круглосуточно, рабочие изготовили новую обшивку для обеих турбин.

В то же время множество инженеров, рабочих и морских офицеров высокого ранга посещали нашу подводную лодку для решения самой серьезной проблемы: проклятого непрекращающегося просачивания забортной воды в конденсатор. Лучшие технические специалисты старались разгадать эту загадку, но успеха не имели. Подводная лодка была поставлена в док и тщательно проверена. Однако никто не смог обнаружить течи. Мое беспокойство увеличивалось не столько потому, что течь могла послужить причиной большой аварии во время перехода подо льдом, сколько по той причине, что кто-нибудь из Вашингтона сочтет риск слишком большим и отменит поход, несмотря на длительность и тщательность нашей подготовки.

Механики верфи на острове Маре продолжали поиски причин надоедливой течи на подводной лодке, а время шло. Я знал, что, если не выйду в море, лодка будет находиться в доке еще месяц. Я был уверен в экипаже. Даже в случае выхода из строя конденсатора я надеялся, что мы все же сможем перейти через полюс. Неожиданно я объявил местному начальнику военно-морской базы, по рангу значительно выше меня, что «Наутилус» выходит в море утром следующего дня.

К сожалению, я не мог сказать ему, почему мы должны были уходить. Когда мы покидали судостроительную верфь, некоторые ее работники, приложившие огромные усилия для установления причин течи, были весьма обеспокоены тем, что «Наутилус» выходит в море с неисправностью. Будучи хозяевами своего положения, мы погрузились и направились к месту нашей последней стоянки — Сиэтлу.

Трудности и неприятности

На пути в Сиэтл я все время думал о течи в конденсаторе. Несмотря на наши обращения по этому вопросу в Вашингтон, место течи осталось неустановленным. Эрли ежедневно совещался со мной, пытаясь найти причину течи, но к тому времени, когда оставалось всего несколько часов хода до Сиэтла, мы, как и специалисты в Сан-Франциско, все еще ни к чему не пришли.

Я вспомнил один разговор с моим тестем, ученым-химиком крупной организации. В связи с этим у меня неожиданно возникла идея.

Пригласив Эрли в свою каюту, я сказал ему: