«Наутилус» у Северного полюса

В шесть часов утра следующего дня мы вышли из сибирских льдов. Всплыли без хода, чтобы определить курс на остров Св. Лаврентия. Ветер был слабый, льдов не было. Днем, когда мы снова всплыли на перископную глубину для вентиляции помещений, была туманная погода; видимость не превышала девятисот метров. Мы взяли курс на остров Св. Лаврентия. Я объявил экипажу, что через западный проход мы не пойдем, а попробуем пройти мимо Аляски. Все разделили мое разочарование по поводу того, что нам не удалось пройти сразу в глубокие арктические воды. Экипажу было также сообщено, что мы будем маневрировать в мелководье и что нам придется идти в надводном положении.

Экипаж был настроен оптимистически, но меня мучило подозрение, что не все обстоит благополучно. Просачивание воды прекратилось. Не было никаких признаков пожара. Однако возникли новые трудности. Подход к паковому льду через западный проход не удался. Главный гирокомпас, наиболее важный прибор нашего навигационного оборудования, работал неустойчиво. Мы обошли остров Св. Лаврентия с востока и повернули на север, направляясь к побережью Аляски. Глубины уменьшались. Мы шли на глубине двадцать шесть метров, но даже на этой глубине эхолоты показывали только четырнадцать метров под килем. К вечеру мы подвсплыли на глубину двадцать метров, так что верхняя часть рубки была едва скрыта под водой. Вахтенный офицер вел непрерывное наблюдение через перископ. Было слишком мелко. Уйти на глубину было невозможно, и нам пришлось маневрировать, двигаясь с очень малой скоростью.

Затем внезапно произошло несколько неприятностей. Во-первых, вышел из строя главный гирокомпас. Вскоре после этого на горизонте почти по носу обнаружили мачту. Меня немедленно вызвали, и я бросился к перископу, надеясь на то, что наша рубка, в тот момент частично выступавшая из воды, не была обнаружена. Первое впечатление было, что это подводная лодка под шноркелем. «Но что она делает в этих отдаленных водах? Не может ли она оказаться советской подводной лодкой?» — задавал я себе вопросы.

Мы быстро приближались к цели, готовые ко всему. Но вскоре вздохнули свободно. Оказалось, что это было плавающее бревно с двумя выступающими корнями, которые делали его очень похожим на подводную лодку с перископами. Мы находились рядом с устьем реки Юкон и на своем пути встречали много таких бревен. Спустя два часа мы подошли к одному бревну настолько близко, что не успели убрать перископ, который с силой стукнулся о него. К счастью, перископ не был поврежден. Днем мы снова вышли в широкую часть пролива. Стояла сравнительно ясная погода, температура воды была положительная, не было никаких признаков льда. Новость о том, что мы можем теперь держать курс на север при более благоприятных условиях, молниеносно облетела корабль. Настроение поднялось. К вечеру показались резкие очертания острова Кинг в южной части Берингова пролива, которые мы наблюдали через перископ. Погрузившись на большую глубину, мы легли на курс 270 градусов в расчете, что нам удастся пройти пролив на перископной глубине или глубже, избежав обнаружения радиолокационными станциями. В этот вечер вахтенный офицер сообщил о появлении нескольких льдин. Поворотом на север оставили лед слева. Вскоре после этого была замечена огромная плавающая льдина, выступающая из воды более чем на метр. Мы находились у входа в Берингов пролив — у ворот в Чукотское море и Арктику. 17 июня, вскоре после полуночи, мы увидели острова Диомида.

Затем начали вырисовываться сквозь туман берега Сибири и Аляски. Мы оставались на перископной глубине в этом мелководном и ограниченном районе. Кроме нескольких льдин около сибирского берега, льда не было видно. По морю шли волны с барашками высотой до одного метра. Условия были весьма благоприятны для того, чтобы пройти незамеченными через узкий пролив, находящийся под непрерывным наблюдением радиолокационных станций. Подводная лодка легко прошла через пролив на перископной глубине, и в пять часов тридцать минут утра мы вошли в воды Чукотского моря. Как и Берингово, Чукотское море мелководное, с плоским дном и глубиной, колеблющейся от тридцати двух до пятидесяти двух метров. Большие глубины Арктического бассейна пролегают в ста милях севернее Берингова пролива. Если бы нам удалось достигнуть этого района, не столкнувшись с глубоко сидящим сплоченным торосистым льдом, то все обошлось бы благополучно.