Навь и Явь

– Правда, госпожа, – ответила оружейница. И добавила, вздохнув: – Княжна Светолика ещё много чего сделать хотела, да вишь как оно вышло...

– Её задумки мы попробуем воплотить в жизнь, – сказала Огнеслава, чувствуя в сердце грустноватое тепло причастности к делам сестры. – Часы непременно должны быть установлены – ежели и не в каждом городе, то хотя бы в большинстве. Я тут ещё пока новенькая, во все тонкости заряславского хозяйства не успела вникнуть, но кузни и всё, что с ними связано, я объявляю делом первостепенной важности.

– Отрадно это слышать, госпожа, – посветлев лицом, с улыбкой молвила Бутрима. – Сестрица твоя ещё изготовление маленьких часиков наладить хотела, чтоб не только в каждом городе, но и в каждом доме они были. Пока-то ещё мало их мы сделали, и редко у кого они есть...

– Со временем обязательно будут в каждом доме, в каждой семье, а может, и у каждой белогорянки, – кивнула княжна. – Станем делать и большие, и средние, и маленькие часы, а прочие кузни в Белых горах, надеюсь, в скором времени к нам в этом присоединятся. А как наладится дело, так и в другие земли можно будет часы поставлять. Те, что вы изготавливаете сейчас – дорогие, каменьями затейливо украшенные, далеко не всякий может их себе позволить. Надобно сделать их дешевле и доступнее: никаких лишних украшений, только само часовое устройство, простой кожух да плашка со стрелками. Ну и дорогие, красивые тоже можно продолжать мастерить, но не так много: на них спрос не столь велик.

– Здраво рассуждаешь, госпожа, – согласилась Бутрима.

Огнеслава так увлеклась работой в кузне, что совсем забыла о своём пустом желудке. За час до полудня он начал давать о себе знать, сжимаясь в голодных судорогах и отчаянно бурча; заслышав этот утробный «разговор», Славна усмехнулась:

– Что, сосёт червячок? Ты хоть завтракала сегодня, княжна?

– Нет, воды только с утра выпила, – смущённо призналась Огнеслава. – Я рано поднялась, не хотела никого тревожить...

– Вот что, госпожа: ступай-ка ты домой да перекуси, – сказала подошедшая Бутрима. – Мы тоже скоро на обед расходиться станем. А работа, как говорится, не волк...

– Ох, Громаза, ещё какой волк! – рассмеялась Огнеслава. – Да такой зубастый – страсть! Дел в Заряславле – уйма, хоть с утра до ночи крутись... Ума не приложу, как Светолика со всем справлялась!

– Ничего, пообвыкнешься – и ты справляться будешь, – сказала Бутрима.

– Мне до моей сестрицы далеко, – вздохнула княжна.

Она действительно собралась было домой, дабы утихомирить вопли желудка, но тут вспомнила о стекольных мастерских, коих в ведении Светолики тоже находилось немало. Напившись из родника вместо обеда, Огнеслава направилась туда.

И снова её охватил жар – не слабее, чем в кузне. Стекольщицы делали разнообразную красивую посуду и утварь: кувшины, чарки, кубки, блюда; произведением этих мастериц были и великолепные окна с узорами из разноцветного стекла – для богатых хором и дворцов знатных Сестёр; также Огнеславе довелось увидеть ещё одно изобретение Светолики – совсем свежее, разработанное ею незадолго до войны. Повсеместно в качестве зеркал использовались гладкие медные пластины, но деятельная княжна выловила из своих снов способ изготовления стеклянного зеркала, покрытого отражающим слоем. Расплавленное стекло выливалось на жаропрочную столешницу, раскатывалось валиком в тонкий лист, а когда затвердевало, на него особым способом, с помощью волшбы, наносили тончайшее серебристое напыление.

– Изначально в составе этого сплава должна быть ртуть, – объяснили Огнеславе мастерицы. – Но госпожа Светолика сказала, что она ядовита, и надо очень постараться, дабы найти ей замену, причём такую, чтоб не страдало качество зеркала. И мы нашли.

Две мастерицы стояли с противоположных сторон стеклянного листа, и между их рук натянутыми струнами сияли зеленоватые нити волшбы, образуя мелкую сетку. Третья кошка выливала на стекло через эту сетку сплав, и он ложился слоем тоньше волоска, впитывая в себя волшбу; отражение в таком зеркале получалось столь ошеломительно чистым, что «зазеркалье» невозможно было отличить от действительности во всём богатстве её красок.

– Госпожа Светолика говорила, что это будут наши особые, белогорские зеркала, поскольку волшба есть только у нас. Люди могут мудрить с составом сплава, со способом стекольного литья или выдувки, но волшбу никто и никогда не сможет повторить. Это – наше, белогорское достояние. Что прикажешь, госпожа? Будем продолжать?

– Непременно, – сказала Огнеслава, разглядывая себя в готовом зеркале. – Наработки моей сестры нужно обязательно сохранять, развивать и использовать. Зеркала, равных которым не будет ни у кого, – вы представляете себе, какая это статья дохода? Мы будем вывозить их в другие страны и продавать за немалые деньги... И их будут покупать, потому что это – лучшие зеркала, какие только могут существовать на свете!