Навь. Книга 3

Пока полицейский пытался хоть как-то достучаться до затуманенного алкоголем чужого разума, казаки с чеченцами уже разбирали цели и тихо перешептывались, потирая замерзшие на морозе руки:

— Похоже, их заводилы полные идиоты, вон, с белыми повязками на рукавах. Остальные — простые работяги. Правда, если их не остановить, много дел натворить успеют. Три года назад сотня батраков в Калачевке умудрилась дурь протащить, обкурились и на танцы поперлись с арматурой. Хоть по итогам и посадили зачинщиков, а двоих парней забили, сволочи…

Переговоры явно не интересовали взбунтовавшихся, поэтому в сторону палисадников загремели редкие выстрелы. Дробь на таком расстоянии вряд ли могла даже поцарапать побелку, но свои намерения незванные гости обозначили максимально ясно. И будь в деревне только женщины и дети, трое полицейских вряд ли смогли оказать серьезное сопротивление многосотенной толпе. Сейчас же околоточный лишь опустил мегафон и отдал приказ:

— Выбивать с повязками в первую очередь. И любого, кто попытается в нашу сторону сунуться. Если побегут назад — не преследовать. Только что из центра связались, обещают через пару часов усиление перебросить. Поэтому по степи бегать за уродами и пулю сдуру в сумерках ловить — это запрещаю… Понятно?.. Тогда — огонь!

И над Яблоневкой полетел грохот автоматных выстрелов. Попытка эмиссаров Ворониных использовать для грабежей и бандитизма дешевую рабочую силу наткнулась на вооруженное организованное сопротивление.

Через три минуты расстрела на дороге осталось валяться почти сотня убитых, остальные в ужасе бежали обратно, в сторону пылающих зданий агрокомплекса. На такой дистанции люди с опытом не мазали, а приказа брать пленных не было.

К полудню прибывшие машины с бойцами регулярных войск провели аресты не успевших удрать бунтовщиков, часть разбежавшихся сгребали при помощи двух вертолетов, прочесывавших окрестности. Тела погибших свезли к свежеоткопанной братской могиле, где и закопали вместе с тремя клерками, которые не успели до начала волнений удрать из административного блока.

Убедившись, что эта точка зачищена, солдат перебросили на другой участок. Кубань лихорадило, но до полноценных масштабных выступлений дело не дошло. Служба безопасности успела сработать на опережение.

* * *

Границу заговорщики переходили ближе к Афганистану. Благо, были нужные люди, проплаченные маршруты и охрана, которая повязана кровью с хозяевами. Вот только радости от удачно осуществленного бегства никто не ощущал.

— Называется — высказали неудовольствие Драбицыну, чтоб его карачун хватил!

Селезнев сидел за низким столиком и цедил самогон, не ощущая вкуса. Нервы до сих пор ощущались как натянутые струны, хотя уже и находился он на другой стороне границы. Но ночной переход и ожидание ежесекундного окрика пограничников заставили перенервничать.

Пристроившийся напротив Бахметев накладывал себе в тарелку плов и, казалось, получал удовольствие от неожиданного приключения. Хотя, о чем именно думает транспортный магнат, понять было сложно.

— Так что делать будем, Анастасий Федорович? Домой нам дорога уже заказана.

— С чего бы это? — Бахметев попробовал угощение, довольно кивнул и еще раз спросил: — Почему это мы не сможем вернуться?

— Статья нам светит, за попытку нападения на государя-батюшку.

— Ну, горячку пороть не следует. Во-первых, против императора дурного мы не умышляли, этого ни в каких документах нет. А то, что хотели конкурентов чуток подвинуть, так в дурном старании палку помощнички перегнули. С них и спрос будет. Ты лично камни в полицию кидал? Нет. А на нет — и суда нет.

Селезнев чуть не подавился самогоном от подобного ответа.

— Дурака строишь? Думаешь, «там» будут интересоваться нашим мнением?

— Севастьян Петрович, ты слишком на спиртное налегаешь и не желаешь прислушаться к сказанному. Не важно прямо сейчас, что докладывают наверх. Прямых улик против нас пока нет. То, что накопают, это все мелочь и мусор под ногами. Вот если бы тебя или меня взяли за жабры и в допросной начали трясти, как грушу… Горячий, зараза, придется подождать… Так вот, при худшем развитии событий любой из нас потянул бы второго на дно. Это — факт. Но мы вывернулись, из загребущих лап того же Драбицына ушли и вряд ли попадемся в ближайшее время. А время теперь будет играть на нас. Ну, пройдут они частым гребнем, мелочевку какую-то возьмут. И что? Больше людей по окраинам империи раздергают. Тем временем в газетах поднимется шум. Все же не последние кланы под удар попали. Надо обосновать — а с чем это связано. И почему это уважаемых людей заставляют в бега податься. Ну и мы молчать не станем. Выступим, волну поднимем. Пока государь разбираться станет, пока одно слово против другого будет выслушивать — время все будет идти. День за днем. Накал потихоньку будет спадать, попутно белые мундиры погонников мы постараемся при помощи продажных писак максимально испачкать. Я более чем уверен, что крови прилично пролили. Вот это все и вытащим на белый свет.

— А потом?