Навь. Книга 3

Он подал мне листок, на котором были написаны четыре фамилии и адреса.

— Это что? — спросил я, повернув листок.

— Цели для моих ребят. Лесовской и Болховитинов — ваши враги, Цвайг и Картман — общие.

— И все они в одном месте?

— Они в Германии, этого достаточно. Всю Германию за два часа вдоль и поперек можно проехать на поезде. Ваша задача — помочь моим ребяткам обкатать себя в бою, как видите, они неплохо подготовлены, только вот пороха еще не нюхали. Так что ваша задача, графиня, тщательно спланировать операции по устранению четырех целей и со спокойной душой улететь домой, оставив позади все тяготы вашего путешествия. Соскучились, небось? — он подмигнул мне.

Ага. Соскучился. Реально. А еще меня сейчас глодал стыд — я же до сих пор ни разу не спросил Мадлен, как ее настоящее имя. Анджей, оказывается, знает больше — все-таки у него высокопоставленная должность. Ладно, сейчас не надо, спрошу потом.

— Так что вы оседаете в Франкфурте и помогаете моим ребяткам. Все, что надо предоставят они, связь со мной — тоже через них. Так что знакомьтесь, срабатывайтесь, готовьтесь. Эта база в вашем полном распоряжении. Материалы по целям — у парней. Как будете готовы выехать сообщите, на ваши французские паспорта будут выписаны билеты на ближайший рейс Франкфурт — Санкт-Петербург. И — удачи! В ближайшее время мы точно не встретимся, да и вообще может быть тоже, — Анджей протянул мне руку.

Я крепко пожал ее. Вражда между нами давно ушла, тем более он уже в качестве приора мне помогал в моем затянувшемся путешествии.

— Ну что, пойдем знакомиться? — Мадлен обратилась к парням. Было видно, что несмотря на то, что они послушники, познакомиться с ней поближе они были весьма не против, судя по физиологическим реакциям. Никуда не денешься.

Знакомство затянулось на три дня. За это время мы выяснили сильные и слабые стороны друг друга, а вот слаживание с ними проводить не стали — мы на совместную операцию не подписывались. Наша задача — планирование, в кои-то веки за нас будут работать другие!

Приор продумал все, поэтому добирались мы тоже раздельно. Мы с Мадлен по уже избитой легенде «Мама-сынок», а четверка — в другом вагоне, и от нечего делать и для поддержания легенды приставала к окружающим со стандартным «Не хотите ли поговорить о боге нашем, Иисусе Христе?» Плохо то, что придется добираться с пересадками — прямого поезда из Шербура до Франкфуркта-на-Майне нет, только через Париж. А вот хорошо то, что составы здесь скоростные, на ТЖВ чуть больше часа до Парижа, и пару часов, не больше до Франкфурта. Чувствую я, что Париж я увижу так же, как мой знакомый шифровальщик, который служил в этом знаменитом городе, но ни разу его не видел — с рейса его запихнули сразу в посольскую машину с затемненными стеклами, посадили в подвал посольства без выхода за его пределы на пару лет, и так же, под покровом ночи, обратно на самолет по окончании спецкомандировки.

Так оно и вышло. Мельком и издали увидел Эйфелеву башню — и опять на «бешеном огурце» со скоростью самолета — до Франкфурта.

А вот здесь мы воссоединились в одном из домов в квартале Красных Фонарей у вокзала Хауптбанхов. Как раз в этом развеселом райончике можно было спокойно перекантоваться, это не самый опасный район города, Банхофсфиртель, куда по уверению одного из янычаров Герры соваться одному не стоило. Все равно нам здесь только переночевать, завтра нас ждет рейс Франкфурт-Санкт-Петербург авиакомпании «Империя», наш, русский.

Мадлен до ночи прорабатывала с послушниками часть их миссии, я сделал вид, что мне это не интересно и пошел спать, закрыв лицо подушкой от проникающего снаружи неона вывесок увеселительных заведений и шума толпы, развлекающейся здесь по ночам. Утром это место опустеет, чтобы с приходом вечера отдохнувшие половые труженики и пушеры вновь занялись своим нелегким трудом по осчастливливанию страждущих.

Спал я, конечно, черезжопственно с таким количеством посторонних раздражителей и встал, продирая глаза, обозрев до отвращения бодрую и уже наложившую штукатурку Мадлен. Что они там, в разведке, биороботы что ли?

— Проснулся? Давай, вставай малыш Винченцо Фольи.

Ну да, придется до Питера откликаться на Винченцо — видимо у Герры или его спецов с фантазией было туговато. По паспорту, Мадлен вообще звалась Лукрецией, что по мне перебор, хотя… Той же самой своей тезке Борджиа она дала бы не то что сто, стопицот очков вперед. Та по сравнению с Мадлен — первоклашка на пикнике маньяков.

— Проснулся, — я попытался, балансируя на весу, всунуть ногу в штанину и чуть не полетел носом вперед. Мадлен прыснула. Я посмотрел на нее злобным взглядом — с утра я обычно очень неприветливый и смурной. Особенно, когда не высплюсь. — И нечего издеваться.