Навь. Книга 4

В нашем положении эта дыра была лучшей, что можно было представить — не думаю, что в городе обрадовались бы оборванцам в грязной стоящей колом от пота и грязи одежде и с кучей стволов. А тут были заботливо припасены комплекты гражданской одежды, причем лишней — видимо Лоренцо исключал возможность потерь среди личного состава и взял на всех с запасом. Этот запас нам и пригодился. С каким наслаждением я скинул грязный трофейный камок, пришедшей уже в состояние ветоши, искупался дождевой водой из бочки, стоявшей во дворе, и наконец натянул на себя нормальную чистую одежду! Просто словами не передать.

— И что дальше? — задал я вопрос Лоренцо, когда мы вчетвером сидели за потемневшим и выцветшим столом, поглощая первый за прошедшее время нормальный ужин. Сухпай уже не то что в горло не лез, в другие отверстия тоже.

— А дальше — каждый идет своим путем, — пожал плечами Лоренцо. — Мы с Гвидо — своим, вы с Гошей — своим. Разбегаемся.

— Вот только один вопрос, — я скрежетнул вилкой по тарелке. — Артефакт.

— Артефакт? Какой артефакт?

— Хватит дуру гнать, — я бросил вилку на стол. — Ты прекрасно знаешь, о чем я.

— Статуэтка остается у меня, — Лоренцо поднял глаза. — Она — моя.

— Зачем тебе она?

— В ней — сила. И с ее помощью я смогу возвыситься и занять полагающееся мне место в этом мире, — почти торжественно заявил Лоренцо. — Хватит с меня ролей мальчика на побегушках. А вот зачем она тебе?

— Отвезу в Империю и отдам законной владелице.

Лоренцо согнулся в диком пароксизме смеха, аж похрюкивая и повизгивая, даже слезы утирать не успевал.

— Саша, ты дурак? — отсмеявшись и всхлипывая спросил он. — Владелице? Ой, не могу!

И опять начал ржать.

— Сколько я тебя знаю, ты так и не меняешься. А прошло уже четыре года с нашей первой встречи. Какая владелица, какая нахрен Империя? Ты что, с дуба рухнул, или у тебя карма такая, быть верным цепным псом режима? — вытирая слезы, сказал Лоренцо. — Да этот артефакт нужен всем вашим главнюкам — Государю, папаше почти твоему, волхвам. А ты — мальчик на побегушках. Тебя потрепят по щеке, похлопают по плечу, повесят очередную висюльку и пинком отправят опять в будку до следующей цели, которую тебе нужно будет достичь и следующей глотки, которую нужно будет порвать. И все. А вот что самое интересное — двести с лишним лет артефакт в России, и никто — совсем никто — не пытался с ним ничего сделать, он никому не нужной безделушкой пылился в коллекции таких же пылесборников непонятного назначения. И вдруг вокруг него началась движуха и всем присралось — от Папы Римского до папы твоего, от революционеров до императора. Где же они раньше были? А теперь нет, кто успел — тот и съел. Хочешь поспорить?

— Я хочу, — внезапно раздался хриплый Гошин голос. — Он нужен нам. А всякая мразь типа проклятых папистов может идти в Навь, вашим там самое место.

Я удивленно воззрился на Гошу. Нам? Кому это «нам»? Неужели…

— Та-ак, — протянул Лоренцо и отложил вилку. — На бесплатной жартве борзеть начали? Я, конечно, знал, что волхвы в теме, но вот так чтобы… Драбицын, ты еще больший дурак, чем я думал. Тебя и язычники за идиота держали. Артефакт прежде всего нужен им.

Время застыло. Гоша легко перешел в транс, и бросился на Лоренцо, прыжком взлетев на стол. Вот только тот тоже был не лыком шит. Уход с линии атаки вместе со стулом — и Гоша приземляется на деревянный пол, промахнувшись мимо Лоренцо. А вслед ему летит в шею нож, запущенный янычаром. И прилетает. Ах ты, скотина! Я схватил вилку — не зря говорят, «два удара — восемь дырок» — и успел вогнать ее в подключичную ямку не успевшему закрыться янычару, а затем вогнать ему в сонную артерию, разрывая ее в клочья. Не жилец.

Лоренцо исполнил в воздухе немыслимый кульбит, схватил лежавшую сумку, и вместе с дверью исчез в проеме, на улице.

Я рванулся к Гоше. И он тоже был не жилец. Метко пущенный нож перебил ему артерию и задел позвоночник. Гоша только и успел просипеть что-то вроде «Креси…», затем в агонии сжал пальцы, прочертив ногтями борозды по полу, и затих, невидящими глазами смотря мимо меня вбок.

Креси, значит? Кресислав? Отдать ему, как просил перед смертью Гоша? Вот оно то, что недоговаривали волхвы. Расклад более или менее понятен. Артефакт оказывается в Империи, а дальше начинается упоенная резня между кланами, Императором и волхвами, и как всегда — за власть. Причем мочилово будет знатное — наверняка подключатся и конфессии, от такого куска никто не откажется. Идеальный момент для разрушения РИ, все против всех. Выход только один — артефакт не должен попасть в Империю. Но и у Лоренцо он не должен остаться.

Мысленно попросив прощения у Гоши, я вытащил из его шеи нож, аккуратно положив его голову на пол, и выскочил в темноту. Хорошо, Лоренцо, Анджей, или как тебя там на самом деле при рождении звали, давай закончим эти наши затянувшиеся непонятным образом отношения, здесь и сейчас. А вот куда идти — понятно, я поставил астральную метку на твою сумку, при всех своих талантах и способностях тебя и твоих янычар, вы этого делать не умеете и заметить тоже не можете.