Навальный. Человек, который украл лес. История блогера и политика

17 июня у Эдуарда Вениаминовича случился острый приступ того, что принято называть Стокгольмским синдромом. Этот термин популярной психологии описывает защитно-подсознательную травматическую связь, взаимную или одностороннюю симпатию, возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения и/или применения (или угрозы применения) насилия. Под воздействием сильного шока заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия и в конечном счете отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели.

В статье «Генерал»[98] Лимонов вступился за… руководителя управления Следственного комитета по взаимодействию со СМИ Владимира Маркина. Последний до этого дал (сюрприз! сюрприз!) «Известиям» показавшееся многим весьма циничным интервью, посвящённое уголовному преследованию Алексея Навального[99].

Приведём некоторые фрагменты интервью, в котором Маркин, сознательно или нет, оговаривается, называя Навального «Банальным».

«Если бы не навязчивая политизированность Навального, то в деле не было бы никакой политики. Наоборот, все, в том числе и оппозиция, были бы довольны, что очередного жулика вывели на чистую воду».

«Есть подозрение, что в Йельском университете[100], или где там готовят кадры политиков для развивающихся стран, просто не разобрались, перепутали Россию с Грузией или какой-то еще страной третьего мира. Вряд ли его (Навального — ред.) кураторы не знали, что вероятно уголовное преследование. То есть рассчитывали на такой резонанс, мол, обижают правдоискателя, рубящего правду-матку».

«Ресурсы имени Навального паразитируют на реально действующих механизмах государства».

«Никто ему (Навальному — ред.) не мешает заниматься общественной деятельностью. Даже на зоне многие осужденные пишут письма и заявления, борются с недостатками системы. Так что и там такой опыт может пригодиться».

Именно после этого интервью, вызвавшего негативный резонанс в обществе, Эдуард Лимонов решил заступиться за Владимира Маркина. Правда, не в связи с циничными заявлениями в отношении Навального (конечно!), исключительно по той причине, что в интервью Маркин «неправильно» упомянул самого Эдуарда Вениаминовича. Фраза звучала так: «У нас в России уже были политики, отсидевшие за экстремизм, а не за хищения, тот же Лимонов. Но и он не смог стать знаменем для всей оппозиции, только для небольшой секты».

Лимонов пишет в статье, что «пришёл тогда к пониманию, что генерал мне даже польстил, выгодно подчеркнул мое отличие от Навального, на котором я сам настаиваю».

«Меня ведь судили за преступления против общественной безопасности и за государственные преступления по статьям 205, 208, 222 и 280 (изначально меня обвиняли и по статье 279-й — «Вооружённый мятеж»), а Навального судят за хищения, то есть за казнокрадство. Так назывались хищения, совершённые государственными чиновниками в царское время. Моё преступление — благородное, меня обвиняли в том, что я собирался отторгнуть от Республики Казахстан Восточно-Казахстанскую область, чтобы затем присоединить её к России, а преступление Навального — жалкое», — подчёркивает своё превосходство Лимонов.

«Цинично? Ещё как, — комментирует лидер национал-большевиков предложение Маркина Навальному заниматься правозащитной деятельностью за решёткой. — Генерал явно не ханжа, он не прячется за обтекаемыми формами бюрократического языка, а по-простому нахально измывается над Навальным Лёшей».

«Поскольку «Лёшу» я не перевариваю, считаю его общественным недоразумением, — признаётся Лимонов, — то я мысленно поаплодировал тогда генералу. Требовать от меня, чтобы я солидаризировался с «Лёшей» против генерала, — это слишком многого от меня требовать. Я по-другому изготовлен и воспитан».

«В его лучших проявлениях, у генерала Маркина агрессивный нападающий стиль, к которому не привыкли в нашей стране России, — прямо апологизирует Лимонов. — У нас привыкли византийски поджимать губы и скупо ронять тусклые слова. А генерал издевается, насмешничает, припугивает и опять издевается. Посоветовал Навальному бороться с недостатками системы, будучи на зоне».

19 июля, по факту обвинительного 5-летнего вердикта Кировского районного суда Лимонов пишет[101]: «Верю, что по делу «Кировлеса» он (Навальный — ред.) виновен, но нужно было дать условный. Всем было бы лучше».

И далее расшифровка:

«Почему я считаю, что он виновен?

А глядя на всю его жизнь небольшого бизнесмена на подхвате, с неразборчиво широким кругозором, джентльмена постоянно в поисках удачи-наживы, тугриков, глядя на его родителей с фабрикой лозопле-тения, на его брата с компанией, аффилированной с «Почтой России», с офшорной компанией на Кипре, я легко вижу ту среду, в которой он жил до того, как решил стать политиком: это довольно мутная среда, где охотно забывали границу между законом и незаконом, ходили, что называется, туда-сюда через ту границу…