Наваждение

Несмотря на Олины усилия, разговор не клеился. Все собеседники чувствовали себя едва ли не болезненно чужими друг другу. Софи мысленно удивлялась на то, какими постаревшими и как будто высушенными невидимым пламенем выглядят Оля и Игнат. Некоторое представление об этом пламени давали искры, которые вспыхивали в глазах у обоих каждый раз, когда речь заходила об интересующих их предметах – революции, стачках, растущей политической активности рабочих…

– Только отчего же вы здесь, Игнат? – не удержалась от подколки Софи. – Слесарь-водопроводчик, у богатых домовладельцев… Я думала, вы теперь будете… ну, хоть на Путиловских заводах, там, где рабочие массы… в гуще, так сказать, борьбы…

– Мы с товарищами рассудили, что так удобнее всего будет, – спокойно разъяснил Игнат. – Сюда, в мастерскую, любой может зайти, не вызывая никаких подозрений. Починить, залудить кастрюлю, другая слесарная работа. И я сам могу когда угодно уйти. Очень удобное с точки зрения конспирации место.

– Ах, вот оно что… – протянула Софи. – А я и не подумала…

Однако, по подрагиванию крыльев длинного носа Игната, Софи и даже Оля видели, что слесарь задет упреком.

– У Софи дело ко мне и к товарищам, – поторопилась Оля. – Ее брат, Григорий Домогатский, сейчас в Сибири, в ссылке. И очень нехорош. Болен, хандрит и вообще… Она пришла спросить, нельзя ли как-нибудь делу поспособствовать…

– Так а на что ж товарищ Григорий рассчитывал? – удивился Игнат. – Что путь борца будет розами усыпан? Революций без жертв не бывает, а ссылка – еще не самая большая жертва…

– Я так понимаю, что Гришу больше всего как раз бездействие и мучит, – дипломатично сказала Софи, не желая ссориться с Игнатом. – Невозможность работать…

– Ну, это совсем другое дело, – оживился слесарь. – Вот об этом надо думать, писать… Надо помочь товарищу Григорию, создать возможность приложить свои силы, продолжать…

– Разумеется, разумеется, – прервала Игната Софи. – Но сначала мне хотелось бы его оттуда вытащить…

– Бежать? – Игнат снова надел очки, словно прикрылся ими, и внимательно поглядел на Софи. – Вы именно это имеете в виду?

– Да! – кивнула Софи. – И желательно, за границу. Я знаю, что такая возможность была раньше, много лет назад, а теперь – просто не имею сведений. Но могла бы спросить, если бы вы смогли по своим каналам передать письмо. Моей… подруге и ее мужу. Они там живут, в Сибири, ее муж еще из народовольцев…

– Наивная, давно изжившая себя идеология, – начал Игнат. – Крестьянство, в противоположность промышленному пролетариату, никогда не сможет…

– Игнат, не сейчас, – мягко прервала его Оля. – Софи всегда была далека от этого, и твоих речей просто не разберет. Что ж, мы сможем верно передать письмо в Екатеринбург, чтобы оно не попало в руки фараонов?

– Ну разумеется, сможем, – подумав несколько мгновений, сказал Игнат. – Пусть Софья Павловна его напишет, возьмет какую-то безделицу, как бы починить, и придет сюда. А потом, как ответ придет, или еще что, я пришлю мальчишку сказать, что заказ исполнен и можно забирать…

– Спасибо вам, Игнат! – воскликнула Софи, прижав руки к груди. – Знайте, если надо будет, я могу и сама в Сибирь поехать, чтобы Гришу выручить…

– Не думаю, что это целесообразно, Софи, – покачала головой Оля. – Ты всегда привлекала к себе слишком много внимания. В нашем деле это – помеха.

– Может быть, так, а может быть, – и наоборот, – заметила Софи.

Игнат неожиданно кивнул, словно подтверждая ее слова, и о чем-то задумался.

Выходя со двора, Софи и Оля встретили не то пять, не то шесть женщин разного возраста, по виду – прислугу. Каждая из них несла большой, вкусно пахнущий горшок, накрытый полотенцем.

– Что это, Оля? – удивилась Софи. – Куда они все идут?

– Да вон, к Менакесу идут, в аптекарский магазин, – объяснила Камышева. – За маслом. Каждый год так.

– Отчего же за маслом – с кастрюлями? – по-прежнему не понимала Софи.

– Так завтра же пасха. А в горшках – закваска, опара для куличей. В каждый горшок Менакес им за рубль капает одну каплю розового масла. Как еще такую покупку унесешь?

– Да, действительно, – подумав, согласилась Софи. – Чтобы унести одну каплю масла, другого способа не придумаешь…

1899 г. от Р. Х., апреля месяца, 12 числа, С-Петербург