Наваждение

Ефим Шталь, в мышасто-сером халате, взял лист бумаги, подошел к столу, присел и тяжело задумался. Потом долго выбирал перо. Была уже глубокая ночь, ближе к утру. Час быка. За окном прогрохотала по обледеневшей мостовой телега. Ей вслед залаяла собака. «Наверное, повезли товар в зеленную лавку,» – подумал Ефим, прибавил свет в лампе и решительно склонился над листом бумаги.

Дорогой Кока! – писал он. –

(ведь Вы позволили мне так Вас называть).

Должно быть, Вы теперь удивитесь моему посланию, но вот – бессонная ночь, и в голову мне пришла мысль – писать к Вам.

У меня, как Вы, наверное, поняли, нет детей. Моя жена еще менее, чем я, занята энтомологией. Я же хранил коллекции в память моего отца. А сейчас вдруг представил, что после моей смерти… Вы здесь, должно быть, подумали: чего это ему умирать? Он же еще нестарый дядька… Но, милый мой Кока, каждый человек не просто смертен (это бы еще ничего), но, зачастую, – внезапно смертен, вот ведь в чем дело! И после моей смерти эти коллекции станут частью моего наследства, наверняка будут проданы с аукциона и попадут в руки людей, чужих мне при жизни совершенно… Почти сразу после Вашего с любезнейшим Геннадием Владимировичем визита, я подумал: вот передо мною, волею счастливого случая, люди, которые могут понять и оценить. Я близко знал Софи, почему бы мне не завещать коллекции барона Шталь Николаю? На том и порешил было, но вот сейчас пришло в голову: я ведь действительно еще не стар, а увлечение наукой, как и все остальные увлечения (о, милый Кока! Если бы я мог хоть чем-нибудь увлечься так же как Вы и Ваш учитель! Какое это было бы счастье!), особенно остро переживается в молодости… Поэтому я прикинул вот что: я завещаю Вам свои коллекции (в течение моей жизни они будут напоминать мне о покойном отце), а пока придите и выберите себе некоторое количество особо ценных для Вас экземпляров, которые Вы возьмете прямо сейчас и которые смогут украсить Вашу собственную коллекцию. Поверьте, с моей стороны тут нет никакой жертвы, ведь я, увы, все равно не отличаю одного жука или таракана от другого, и совершенно не представляю себе их общего количества.

Приходите не медля, в любое удобное для Вас время, один (теперь Вы знаете, что я для Вас безопасен) или вместе с Геннадием Владимировичем. Буду ждать с нетерпением, так как, знаете ли, приятно иногда ради разнообразия доставлять людям удовольствие…

Остаюсь Ваш барон Евфимий Шталь

Посыпав лист песком, чтобы высохли чернила, Ефим положил послание в конверт, и дернул шнурок звонка, безжалостно будя своего камердинера.

Душераздирающе зевая, привычный к прихотям барона Фридрих явился.

Ефим подробно растолковал ему, что следует найти гимназиста четвертого класса пятой казенной гимназии Николая Неплюева и передать письмо лично ему в руки.

– Ночь на дворе, – кивнул за окно камердинер, по виду совершенно не удивившись тому, что барону внезапно, глубокой ночью, понадобилась писать к незнакомому школьнику. – Гимназисты спят еще, десятый сон видят…