Наваждение

Определенно, над ним сегодня кто-то издевался! Из-за поворота опять подкатила "девятка", идущая в речпорт, причем совершенно пустая. (За сегодняшний день примерно двадцатая, по самым грубым подсчетам.) Хотя нет, не пустая: у окна спиной к выходу стояла девчонка с пушистыми светлыми волосами до пояса. Ему вдруг почудилось, что под ними слабо угадываются острые эльфовские уши…

В следующее мгновенье Сергей уже ломился в закрывающиеся двери. Троллейбус немного помедлил и тронулся, гремя разболтанными внутренностями, и разразилась гневной тирадой кондукторша, со вкусом перебирая всех его родственников до десятого колена. Девчонка не обернулась, стояла, задумавшись о своем, — может, и вообще левая… Сережа украдкой заглянул сбоку ей в лицо, но успел разглядеть только черные проводки наушников в волосах. Значит, все-таки не уши. Немного в другую сторону, ну да ладно!

Сам от себя такого не ожидал: не успел подумать, как сразу же оказался внутри. Вот это автоматическая реакция!..

Они шли рядом на разгоне, Сергей еле за ней поспевал. Вроде бы и маленькая, а вон как вышагивает, будто и земли не касается — включила шестую скорость!.. Интересно бы узнать, она со всеми такая приветливая? Хоть бы посмотрела на него, что ли!

— И как тебя зовут, прелестное дитя? — ничего более умного ему в голову не пришло.

Она отозвалась в ту же секунду, и даже на несколько миллиметров повернула к нему голову:

— Яна Владимировна. Пожалуйста, на "Вы" и шепотом!

— А-а… Меня Сергей, — выходит, с юмором, будем иметь в виду. — Куда мы идем?

— Уже пришли, — она круто затормозила у низкой деревянной скамейки, за которой начиналась территория дуба. Вот сюда-то он в любом случае не собирался! Субботний вечер только начинался, и скамейка вокруг дуба потихоньку заполнялась парочками всех мастей и возрастов, молодыми и не очень мамашами да бабушками и вопящими во всё горло детьми. Через час-другой здесь яблоку будет негде упасть, зачем она его сюда притащила?

— Это мое любимое место, — сообщила ее сиятельство Яна Владимировна. Мгновение поколебалась и добавила: — Когда мне плохо, я прихожу сюда. Его можно попросить поделиться энергией, он очень сильный, на весь Город хватит…

"Значит, тебе сейчас плохо?" — чуть было не спросил Сережа, но вовремя сдержался. (Неизвестно ведь, как отреагирует: сдается ему, с этим чудом-юдом надо держать ухо востро!) Пока что она не вписывалась ни в один из типов, на которые Сергей привычно разделял знакомых девушек — всего типажей было пять, обычно хватало с головой. А для этого "сиятельства" придется еще новый выдумывать, чует его печенка! Эльф Глазастый Обыкновенный — а что, чем не вариант?

Она недослушала его мысленные рассуждения, лихо перемахнула через скамейку и направилась прямиком к дубу — а вот это уже невежливо!.. Дальше вообще цирк устроила: положила руки на изрытый грубыми морщинами ствол дерева, закрыла глаза и замерла с лицом страшно довольным и немного отрешенным. Как будто и нет ей никакого дела, что вокруг тОлпы людей и среди них куча знакомых, не такой уж их Город и большой… (Тем более, что выходной — все выгребли в парк на людей посмотреть, себя показать.) Дети первыми забросили свои многодецибельные игры и уставились на них, приоткрыв от любопытства рты.

— Ну что, так и будем здесь стоять? — не выдержал Сергей, топчась рядом с ней и чувствуя себя круглым дураком.

— Зачем стоять? — Янка соизволила открыть глаза: — Можно сесть помедитировать, — и плюхнулась прямо на чахлую траву под дубом. Тут ему стало смешно: во дает!..

— Ну ты без башни! — он присел перед ней на корточки: — Я таких еще не видел.

— Это я работаю с нормами, — обронила она, как самую обыденную вещь, затем вскочила на ноги и принялась отряхивать на пятой точке джинсы. "Хиппи!" — молнией сверкнуло у Сережки в голове.

— А теперь еще раз, для слушателей второго канала. Работаешь с чем?..

— С социальными нормами, — пояснило "ее сиятельство", точно старому знакомому: — Почему на улице нельзя громко петь или разговаривать? Почему можно обнимать человека, а дерево нельзя?

Он не сразу нашелся, что ответить:

— Так принято.

— Кем? — вызывающе спросила Янка и опять убежала, уселась на скамейку лицом к дубу и кормой к окружающим. Вечно у нее всё не как у людей!

— Ну что, телефон дашь? — чем-то необъяснимым она его к себе притягивала, логическому анализу сей факт не поддавался. За километр ведь видно, что не из простых (и это еще мягко сказано!), но ничего поделать с собой не мог.

И ладно, если б какая-то навороченная супер-модель, а то кнопка кнопкой! Особенно вот так, по-простому, в джинсах и кроссовках, без своих каблуков — только и осталось от Эльфа, что глазищи да длиннющие волосы. И лицо полудетское, с нежной припухлостью ненакрашенных розовых губ, и что-то в этом лице такое, что глаз не отведешь… Зато многозначительных ужимок на добрую королевскую свиту хватит — "Яна Владимировна"!

— Крепкий орешек, — сообщил Сережа куда-то в пространство. Янка наконец улыбнулась и стала обычной симпатичной девчонкой, будто это не она только что тут выделывалась вовсю.