Наваждение

Городок Виллоу Кросс показался ей значительно меньше, чем помнился. На Мейн-стрит появилось несколько новых магазинов — оригинально оформленная булочная, магазинчик, где продавалась только спортивная обувь, но в общем-то он не очень сильно изменился, был по-прежнему очень провинциальным, тихим, как бы немного потрепанным.

Контора мистера Уэзерби находилась на втором этаже сравнительно нового трехэтажного кирпичного здания; на двух других этажах разместились зубной врач и ветеринар.

Ники вошла решительным шагом, заставив вздрогнуть немолодую секретаршу, сидевшую в приемной за письменным столом. Воинственно надвигаясь на нес, Ники заявила:

— Я пришла, чтобы поговорить с мистером Уэзерби.

— Простите, кто вы такая?

— Меня зовут Сандеман. Ники Сандеман. Женщина спокойно кивнула, и Ники поняла, что та ожидала более бурного начала. Неужели имя Сандеманов уже больше не вызывает у жителей Виллоу Кросс презрения и пренебрежения?

— Мне очень жаль, мисс, — сказала секретарша, — но мистер Уэзерби уже ушел.

— Куда он пошел? Домой?

Секретарша колебалась, не зная, что ответить.

— Послушайте, если вы мне ничего даже и не скажете, — заявила Ники, — то это ничего не изменит. Я все равно его найду. Но если мне не придется потратить на это слишком много времени и сил, то настроение у меня станет получше.

Секретарша слегка улыбнулась: видимо, решительность Ники была ей по душе.

— Он пошел в гостиницу чего-нибудь выпить. «Гостиница» всегда означала «Хайленд-отель» в центре городка.

— Спасибо, — сказала Ники и вышла на улицу. Дверь еще не успела закрыться, как она услышала, что секретарша схватила телефонную трубку и стала набирать номер. Спускаясь по лестнице, Ники подумала, не предупреждает ли она его, чтобы он успел от нее скрыться. Но тут она услышала голос секретарши:

— Люсьетта, это ты? Никогда не догадаешься, кто сейчас здесь был… Плод любви мистера Хайленда… Ей-богу… Угу, хороша, как божий день, но орешек твердый. Ищет мистера Уэзерби… Да, думаю, у нас здесь будет небольшой фейерверк…

Ники грустно улыбнулась про себя, хотя ей понравилось то, как ее описали. Пусть говорят! Она не собирается притворяться, что ничего не слышит, как это делала Элл. Она собирается выслушать все, а потом, и очень скоро, ответить им-.

«Хайленд-отель», построенный посередине Мейнстрит в самом начале века, был прежде маленькой деревенской гостиницей, когда Хайленды только начали разворачивать свое дело по производству табака. Все то время, что Ники жила в Виллоу Кросс, «Хайленд-отель» так и оставался маленькой, но шикарной гостиницей. Теперь же, оставив машину на стоянке, она увидела на прежнем месте здание, которое своими размерами могло сравниться с роскошными отелями в крупных городах: к старой гостинице был пристроен современный десятиэтажный корпус. Попав в просторный холл, Ники увидела несколько дверей, ведущих в различные рестораны и бары, причем каждый из них имел название, так или иначе связанное с производством, обеспечивающим процветание Виллоу Кросс — «Сушильня», «Золотой лист», «Закрутка».

Ники заглянула в несколько баров. И когда зашла в «Сушильню», где покрытые деревянными панелями стены и обитые клетчатой материей стулья придавали помещению вид небольшого мужского клуба, тут же заметила мистера Уэзерби, сидящего с каким-то человеком за столиком у двери.

Увидев ее, он сразу же встал и направился к ней.

— Николетта, — сказал он, стараясь казаться приветливым, хотя было видно, что улыбается он явно через силу. — Какой сюрприз!.. — Он взял ее за руку и попытался вместе с ней выйти из бара.

Она не двинулась с места.

— В этом я не сомневаюсь, — сказала она. — И, наверное, не очень приятный сюрприз. Но для меня был довольно неприятный сюрприз, когда я увидела, до какого состояния вы позволили довести дом моей матери. — Она говорила все громче и громче.

— Ники, пожалуйста, не устраивай сцен. — Взяв ее за локоть, он с большей настойчивостью попытался вывести из комнаты.

На этот раз она не сопротивлялась. Ее это устраивало — пока: пусть мистер Уэзерби думает, что еще может ею командовать.

Они прошли в угол холла.

— Я понимаю, как ты расстроена, но эти люди — фермер с семьей — были единственными, кому мне удалось сдать дом. К сожалению, он оказался ненадежным человеком — пил, не платил за аренду и не очень-то следил за порядком.

— Мистер Уэзерби, какой налог я должна внести за получение по наследству этой собственности?

— Точную цифру я не знаю, но за эти годы сумма несколько увеличилась: думаю, тысяч десять-пятнадцать.

— И если этот налог не будет уплачен, то что произойдет, с домом и землей?

— Ну, тогда он будет продан с аукциона, чтобы оплатить счета.