Наваждение и благородство

– Я сказала, что справлюсь, – она попыталась освободить руку. Но барон не отпускал ее, хотя держал очень осторожно.

– Отпустите, это странно выглядит со стороны. Не можете же вы все время держать меня за руку…

– Могу. Я ваш «жених» и имею на это право, – Генрих улыбнулся. – Просто, мне так спокойней. Я ваш наставник и я за вас в ответе.

– Вы слишком за меня волнуетесь…

– А разве это плохо?

Екатерина взглянула ему в глаза. Он смотрел на нее внимательно и с теплотой. И это ее смутило. К ним подошел губернатор. Екатерина совсем забыла о мазурке.

– Вы мне обещали танец, – он приветливо улыбался. То что губернатор пригласил Екатерину лично, а не через представителя, как принято, была огромная честь.

Девушка протянула Его Превосходительству руку, и он уверенно увлек ее в вихрь танца. Губернатор, несмотря на возраст, был прекрасный танцор. Екатерина легко порхала рядом с именитым кавалером. Она рассеяно скользила взглядом по залу, но новых ведьм не видела.

Княгиня Гедеонова сидела рядом с пожилыми дамами, и ее молодость и нагота странно выглядели на фоне престарелых ровесниц.

Екатерина увидела, как Генрих подошел к Полине и взял ее за локоть. Лицо графини сначала выражало презрение, потом ненависть и страх. Она резко вырвала руку и быстрыми шагами вышла из зала.

Мазурка закончилась, и губернатор подвел Екатерину к барону:

– Ваша невеста прелестна и непосредственна. Вам очень повезло.

– Совершенно с вами согласен, Ваше Превосходительство, – Генрих легко поклонился.

– Я представлю вас обоих своей супруге. Она ищет серьезных девушек для организации благотворительного базара. А мадемуазель Несвицкая именно такая, я не сомневаюсь.

Губернатор подвел их к величественной и приятной женщине лет сорока пяти, сидевшей в окружении знатных дам, как императрица среди фрейлин. Она была рада знакомству и сразу же начала рассказывать Екатерине, что она задумала и какая помощь ей потребуется:

– Мы организуем аукцион в пользу городской больницы – она давно нуждается в новом оборудовании и ремонте. День пока не назначен, идет подготовка. Вы непременно должны принять в нем участие. Генрих Александрович, вы же не будете возражать? – обратилась она к барону.

– Конечно нет. Можете рассчитывать и на меня. Я тоже желаю внести лепту в это благое дело. Но, за неимением времени, могу только пожертвовать деньги.

– Мы принимаем любую помощь, – милостиво произнесла супруга губернатора. – Горожане будут вам очень благодарны. Современная больница жизненно необходима нашему Златогорску.

Когда Генрих и Екатерина отошли он губернатора и его жены, взгляды многих присутствующих стали гораздо теплее и приветливее. Посыпались приглашения Екатерины на следующие танцы. Кавалеров было немало. Барон снисходительно терпел такое внимание к его «невесте». Видимо, он убедился, что девушка неплохо владеет собой и можно позволить ей немного потанцевать.

Наконец объявили вальс, и фон Берг повернулся к Екатерине.

– Вальс, надеюсь, вы будете танцевать со мной как моя «невеста»? – он протянул ей руку, приглашая на танец.

– Не могу отказать «жениху», – она мило улыбнулась. – Я люблю вальсы.

– И я тоже.

Девушка наслаждалась музыкой и с удовольствием кружилась по залу. Она почувствовала, что барон опять взял ее за запястье.

– Еще одна?

Он кивнул.

– У окна, около пальмы.

– Вижу. Блондинка.

– Да, вы хорошо держитесь…

– Это оказалось проще, чем я думала.

– Не обольщайтесь. Повторю, все не так просто, как кажется с первого взгляда. У этих тварей идеальный слух и зрение. Они могут почувствовать ваше волнение раньше, чем вы с ним справитесь. И тогда я вам не позавидую.

– А эта ведьма тоже старуха в обычной жизни? – поинтересовалась девушка.

– Нет, молодая и глупая, жаль таких… Это девица Соловьева, последняя представительница древнего рода. Кажется, стала такой от несчастной любви. Возможно, так и ограничится ощущением своего превосходства над окружающими. А возможно, захочет большего и тогда станет опасной. Тщеславие губит многих женщин…

– Кстати, о тщеславии… Не вижу вашей графини, – слегка усмехнулась Екатерина.

– Она уже не моя, к счастью, – в тон ей ответил барон. – Ушла в бешенстве.

– Что же вы ей такого сказали? Или секрет?

– Нет, не секрет. Пообещал свернуть ей шею… Буквально и в ближайшее время, если она не уберется из города.

– Что? – не поверила своим ушам Екатерина. – Вы же говорили, что не можете убивать людей…

– Я и не могу. Но ей об этом знать не обязательно, – барон очаровательно улыбнулся.

Ближе к ужину появился князь Апухтин. Он подошел к Генриху и Екатерине, девушке вручил букетик фиалок.

– Позвольте поздравить вас с помолвкой. Генрих, я тебе этого не прощу. Я уже потерял голову и почти влюбился в Екатерину Павловну… Еще немного, и я бы решился расстаться со своей холостой жизнью. Вы разбили мое несчастное сердце, и рана на нем никогда не затянется! Придется остаться одиноким и печальным на всю жизнь… – он театрально вздохнул. – Генрих, ты меня опередил, и я тебе по-хорошему завидую…