Наваждение – книга 1

– Разумеется, будет! Ну… почти. – Элистэ призадумалась. Даже самые оптимистичные из Возвышенных не рисковали утверждать, что когда-нибудь псе вернется на круги своя. Дело решила отмена привилегий – отныне Возвышенные должны были платить те же налоги и разнообразные пошлины, что раньше являлось уделом людишек рангом помельче. Далеко идущие последствия этого декрета Элистэ пока не слишком осознавала – она редко затрудняла себя малоинтересными финансовыми соображениями. Ее семья и семьи друзей, владевшие достаточными состояниями, без труда выплатят новые налоги, а только это и было важно. Разумеется, это оскорбительно, но данными неудобствами можно пренебречь. Гораздо страшнее казалась ей потеря древних прав сеньоров, а кое-какие из этих прав были довольно-таки затейливы. Самой важной и осязаемой переменой являлось освобождение серфов. Да ведь даже Кэрт теперь свободна, хотя по ее виду нельзя было понять, знает она об этом или нет, или, может, отвергает свою свободу, что как нельзя более свидетельствовало бы о ее здравомыслии. Ведь так называемым свободным серфам некуда идти и нечем заняться, кроме как продолжать свой труд в поместье сеньора, где проверенные временем взаимные обязательства серфа и господина были упразднены и заменены. Но чем же? Надобность в крестьянском труде не отпала, а вот вознаграждения за него – защиты, заботы, щедрости Возвышенных – крестьяне лишились. Эти «освобожденные» серфы попросту пренебрегли своим величайшим преимуществом в обмен на иллюзорную свободу, которая ни на что не могла им сгодиться. В этом смысле, и правда, переменилось немногое. Вероятно, Дреф сын-Цино, где бы он сейчас ни находился, не согласился бы с ней, и напрасно. Однажды, возможно, совсем скоро, думала Элистэ, они поймут масштабы своей ошибки, и если не будут чересчур уж тупы, упрямы и заморочены красноречием экспров, то по доброй воле захотят вернуться к прежней жизни – устоявшейся и правильной. А пока вокруг царили хаос, глупость и утомительная нелепость.

– Приведется ли нам когда еще есть барашка из Во Гранса, госпожа? – спросила Карт. – И этот голубой сыр из Жерюндии? И пить славный фабекский сидр? Я бы продала собственные волосы за кувшинчик домашнего сидра, клянусь, что продала бы.

– Ну раз так, то я куплю их на парик и накладку для волос, – улыбнулась Элистэ. – У нас ведь волосы одного цвета. Но я не думаю, что тебе надо так далеко заходить.