Наваждение. Лучшая фантастика – 2022

И Эву выбросили из головы, когда она перестала приходить в школу весной. У города были свои проблемы (проблемы с крысами и арлекинами), чтобы заботиться еще и о чужаках. Видать, отец затосковал по солнышку и забрал Эву в другой неприветливый город, в другую школу, где ей также не будут рады.

Очередную ростовую куклу вволокли в дурно пахнущий кабинет и объявили мэром. В ту ночь кинотеатр, крутивший один и тот же фильм про девочку-циклопа, сгорел, и многие восприняли это как добрый знак. Город жаждал перемен, и перемены случались, пусть и медленно, едва уловимо.

Тамаш и Жужа Манойловичи, например, уехали в столицу, поступили в университет и присылали родителям письма и фотографии. «Это чучела на фотографиях», – хмурилась их бабушка, но, вооружившись увеличительным стеклом, исподволь соглашалась: «Нет, живые, настоящие».

Горожане смотрели, разинув рты, как на пепелище возводят – немыслимо! – здание из стекла и бетона. Каркали, здание провалится сквозь землю, в пустоты под площадью, но оно стояло себе, отражая плавное течение вод в канале. И в нем поселились люди с широкими улыбками и хорошими снами.

Что касается Лазара, он стал единственным студентом литературного факультета, его преподавателями были лучшие поэты и писатели города. Мать всплескивала руками: так ты никогда не женишься! «Мне и с тобой хорошо», – отвечал Лазар. Худенький мечтательный мальчик превратился в долговязого мечтательного паренька. Ко второму полугодию он уже подрабатывал в книжном магазине. Он был слишком нескладен и некрасив, чтобы нравиться слабому полу, и потом, он сочинял рассказы, а это, как вы понимаете, не увеличивает шансы на успех у женщин.

В рассказах Лазара шумел океан, простирались бескрайние прерии, и загорелые красавицы бежали по пляжу. И пока вы не записали Лазара в число непризнанных гениев, уточню, что его проза была топорной, напыщенной и наивной.

У него имелись приятели, но не было настоящих друзей: ровесников интересовали лишь собственные семьи и вопросы финансов.

В день, когда мама узнала, что смертельно больна, Лазар взял из магазина книгу, осыпающуюся засушенными листьями, расплюснутыми пауками и ресницами. На пожелтевших страницах разворачивалась полная умолчаний и недомолвок история города. Лазар пролистал от конца к началу и дотронулся пальцами до гравюры. Рисунок изображал основателей: пять семей на фоне кибиток и леса. Суровые бородатые мужчины крепко обнимают жен, жены держат в охапке детей, а позади поселенцев – сосны и еще что-то, прячущееся за деревьями.

– Человек-Из-Пепла, – прошептал Лазар, обводя ногтем тощую фигуру.

Трель телефона заставила подпрыгнуть.

– Алло? Сейчас! Мам, это доктор Дьюла!

Промелькнуло прохладное лето. Мама худела стремительно. Она испытывала сильные боли и больше не ходила на работу, но единственное, что ее волновало, – будущее сына.

– Обещай мне! Обещай своей матери!

Он пообещал.

В понедельник он заговорил с первой вошедшей в магазин девушкой, благо, было темно, и он не сразу рассмотрел, какая она хорошенькая, а то испугался бы. Девушку звали Вивианна. Прижимая к груди кулинарную энциклопедию, она сказала:

– Ладно. Приходи за мной после девяти. Я работаю в «Трех карликах» официанткой.

Через месяц они сыграли скромную свадьбу – такие дела делались быстро в городе, окруженном лесом. Мать стошнило за праздничным столом, но она была счастлива. «Теперь все образуется», – сказала она. И вскоре умерла в муках, умерла хорошей смертью, как это называлось здесь.

В брачную ночь Вивианна скинула платье и была красивой, словно луна – не та луна, что царила над черепичными крышами, желтая и гнилая, а луна из телевизора, серебряная, драгоценная.

Лазар завязал ей глаза и попросил представить яхту в океане, качающуюся палубу под ногами, «чаек над нами, чаек над нами, чаек». Она сказала, снимая повязку: «Это глупо».

Вивианна заставила его уволиться из магазина. Тесть утроил Лазара на полставки в престижную компанию, поставляющую горожанам питьевую воду, и там был нарисованный океан на окне, а если приблизить лицо к фальшивым волнам, можно было увидеть настоящий пейзаж снаружи, увидеть коряги, болота и непролазный лес.

Лазара лишали премии за нерасторопность. Он запирался в туалете, чтобы почитать. Вивианна не любила, когда при ней читают. Она говорила: «Развлекай меня, ты же мой муж».

– Странно, – за ужином сказал Лазар. – В этом городе люди так любят своих родителей, супругов и детей, но совсем не уделяют внимание посторонним. Я живу в доме двадцать лет, и так и не познакомился с соседями.

– Зачем любить посторонних? – удивилась Вивианна. – Любви слишком мало, чтобы тратить ее на других.

Весной она послала Лазара в больницу – одну из новых больниц, отнявших территорию у старинных особняков. Медсестра вручила баночку: «Вы знаете, что нужно делать». Лазар думал о блондинке в красном купальнике, мастурбируя.

– Мне жаль. – сказал молодой доктор по фамилии Вайор. Он смотрел на Вивианну, не на Лазара. – Сперма стерильна. Вы не можете иметь детей.

Вивианна вскрикнула, как ворона. Некрасивые звуки жили в совершенном теле.