Наваждение (СИ)

- Мне нравится, что ванна маленькая, и я могу сделать вот так, - мочалка скользнула еще ниже, и шире раздвинула ноги драконицы. - Вот так, девочка. Я о тебе позабочусь.

- Я...

- Я знаю, что ты хочешь меня, - мочалка заскользила вверх и вниз, - но пока придется вот так. Потом мы все наверстаем.

Мочалка неожиданно исчезла, и когда Кейтлин протестующее застонала и открыла глаза, увидела, что рука оборотня становится нормальной, без тигриной шерсти. То есть, не было никакой мочалки!

Возразить она не успела, потому что ее погладил сначала один палец, потом другой, а потом поглаживания прекратились, и оба пальца вошли в нее, заставив выгнуться и застонать от удовольствия.

- Как давно у тебя никого не было? - спросил оборотень, и не дождавшись ответа, похвалил. - Умница, девочка. Ты сегодня не перестаешь меня радовать. Никогда не вспоминай о других, потому что теперь у тебя есть я. И позже здесь, - пальцы вошли глубже в девичье тело, - тоже буду лишь я.

Он нес бред, но Кейтлин не могла и не хотела ему возражать. Она боялась, что он остановится, боялась, что уйдет. Да, у нее давно не было мужчины, и она давно не чувствовала каково это - быть желанной, получать удовольствие от своего желания, но дело не в этом. Вчера она была в отчаянии, на грани, и хотела переспать с первым попавшимся, для этого были свои причины. Но сегодня она хотела только этого оборотня. Хотя, к чему скрывать, - все равно ее мысли здесь никто не читает, - когда в ее сны ворвался этот черноволосый мужчина, она хотела только его.

Это было похоже на безумие. Он приходил, брал ее, доводя до полуобморочного состояния, заставляя чувствовать себя особенной, а с утренними лучами исчезал. И она жила этими снами, она подпитывалась ими, без них ее бы, наверное, уже не было, потому что она потеряла все, что имело для нее значение раньше.

Теперь у нее больше нет длинных, роскошных, солнечного цвета волос, у нее больше нет клана, но, вопреки всему содеянному, у нее появился оборотень, который шепотом, прикосновениями, дыханием пытался вернуть желание жить.

- Айк... - мучительно простонала Кейтлин, когда к двум пальцам оборотня присоединился третий.

- Да, девочка? - невинно спросил он, и свободной ладонью накрыл ее грудь.

- Айк... - повторила она, выгибаясь под его ласками, танцуя на его пальцах и чувствуя, как вода в ванной буквально закипает. - Пожалуйста, Айк.

- Мне нравится, как ты произносишь мое имя, - похвалил оборотень и ускорил движения, продолжив шептать в самое ухо: - Давай, девочка, давай, моя хорошая, поторопись, а то у нас появился зритель, и он ждет, когда ты закончишь. Он смотрит, как ты извиваешься в моих руках и облизывается. Он хочет так же, но знает, что ты моя, и что ты стонешь и корчишься в сладких судорогах только для меня.

Кейтлин понятия не имела, о ком говорит оборотень, но не могла остановиться и не хотела, чтобы останавливался Айк, а потому положила свою руку поверх его и заставила нажать сильнее.

- Какая ты нетерпеливая, - усмехнулся он, но подчинился, более того, опустил вниз ее тела вторую руку.

Уже через секунду Кейтлин вздрогнула, застонала и обессилено приоткрыла глаза, ища свидетеля бесстыжей сцены.

- Никого не было, - дунул на ее разгоряченные щеки оборотень. - Между нами никогда не будет третьего, девочка. Только ты и я. На тот случай, когда я не смогу взять тебя так, как хочу, у меня хватит пальцев. Но мы попробуем все, девочка, у нас впереди много времени.

Кейтлин могла бы поспорить с ним, но не хотелось. Она прикрыла глаза, позволив себе пусть ненадолго, поверить, что все будет так, как говорит оборотень. А он уже верил сейчас, и не видно было, чтобы собирался от нее уходить.

- Вода не остыла? - плеск в ванной, рядом с ее животом. - Давай, девочка, вот так.

Он обнял ее, чтобы помочь подняться, но это вдруг разозлило драконицу, и она оттолкнула его руки. Почему он указывает ей? Почему решает, когда ей купаться, а когда выходить из воды? Он даже не знает ее имени, а туда же - командовать! Он ничего не знает о ней! Видимо, решил, что теперь ее тело достаточно чистое, чтобы к нему прикасаться, и спешит сделать свое дело, пока она вся разнеженная и спокойная!

А потом Кейтлин вспомнила, что она теперь - никто, и ее мнение и не должно никого волновать. И вообще, как с ней должен обращаться мужчина, которому она еще вчера была готова отдаться? Мужчина, перед которым она виляла задом? Мужчина, который не просто видел ее обнаженной, но уже прикасался? Он и так сделал больше, чем должен был. За ней никто никогда не ухаживал. А оборотень приготовил ванну, тем более в таких условиях, когда непонятно где что взял и когда успел.

Он имел право получить вознаграждение. И к чему лукавить? Он хотел ее, она хотела его, вот только...

Она позволила оборотню вытащить себя из ванной, и с вызовом посмотрев в глаза, сказала:

- Меня зовут Кейтлин.

Он усмехнулся, обмотал ее цветным полотенцем, мягким, приятно ласкающим распаренное горячей водой тело, и сказал:

- Я это запомню, девочка.

А потом отнес в сарай, усадил в кокон из одеял и вышел!

***