Наваждение

– Да, твое знание дома может оказаться весьма полезным, – неохотно согласился он. – Но дело это очень рискованное.

– Из-за этого проклятого шарлатана мой друг чуть не погиб сегодня утром, – возразил Гамильтон. – Кто знает, что он еще задумал! Я имею полное право участвовать в его поисках.

Бакстер покосился на Шарлотту. К его удивлению, она ничего не сказала – только слегка наклонила голову в знак молчаливого одобрения.

И когда этот мальчишка успел стать мужчиной? Бакстер не знал ответа на этот вопрос, поскольку совершенно не помнил себя ребенком. Казалось, всю жизнь с самого рождения нес на себе ответственность взрослого.

– Хорошо, – тихо промолвил он. – Мы пойдем туда вместе. Только, ради всего святого, ничего не говори своей матери.

По лицу Гамильтона расплылась знаменитая эшертоновская ухмылка.

– Будь спокоен. Даю тебе слово.

– Надеюсь, мне не придется жалеть о своем решении, – произнес Бакстер.

Он стоял рядом с Шарлоттой в углу бального зала. Собрание у Хокморов напоминало базарную толчею. Завтра только о нем и будут говорить. Но сегодня эта сутолока являлась для них идеальным прикрытием.

Если Морган Джадд нанял шпионов, им бы все равно не удалось никого разыскать в такой толпе. Может, им повезет, и никто не заметит, как они с Гамильтоном потихоньку выйдут отсюда и направятся в «Зеленый стол».

– Я знаю, тебе нелегко было принять помощь от Гамильтона, – сказала Шарлотта. – Но для тебя это прекрасный случай показать, что ты ему доверяешь.

– Он до сих пор ведет себя как ребенок. Одно то, что вступил в этот чертов клуб «Зеленый стол», говорит о его мальчишестве.

– Мне кажется, Гамильтон извлек для себя правильный урок из всей этой истории. То, что его друг Норрис столкнулся со смертью, произвело на него отрезвляющий эффект.

– Не стану отрицать. И все же…

– Взгляни теперь с другой стороны, Бакстер. Ты берешь с собой Гамильтона, и это идеальный повод отказаться от моих услуг.

Бакстер невольно усмехнулся:

– У тебя потрясающий дар проникать в суть, моя дорогая. А я-то удивлялся, почему ты перестала напрашиваться мне в помощницы. Теперь понял: ты просто не могла упустить случай укрепить братские узы между мной и Гамильтоном.

– Эти узы давно уже существуют. Ты чтил их, хотя и отрицал в то же время. – Она посмотрела ему в лицо серьезным, пристальным взглядом. – Будь осторожен сегодня, Бакстер.

– Не устаю тебе повторять, что я не из тех, кто идет на бессмысленный риск.

– Знаю, ты предпочитаешь рисковать осмысленно. По-моему, это еще опаснее. – Она коснулась его рукава. – Я буду ждать тебя.

– В этом нет необходимости. Я приду к тебе утром и сообщу, чем увенчались наши поиски.

– Нет, прошу тебя, приходи ко мне сразу, как только освободишься. Пусть будет поздно – это не важно. Я не сомкну глаз, пока не удостоверюсь, что вы с Гамильтоном благополучно выбрались из «Зеленого стола».

– Хорошо, обещаю. – Он взглянул на ее ручку в перчатке, лежавшую на черной ткани его рукава. Странное чувство овладело им.

Значит, ей не все равно…

Несмотря на все то худшее, что ей было известно о мужчинах, Шарлотта, кажется, доверяла ему. И несмотря на все годы, проведенные в одиночестве, Бакстер вдруг понял: он станет еще более одинок, когда Шарлотта исчезнет из его жизни.

Чувство к ней, нарушившее его упорядоченный мир, гораздо сильнее, чем просто мимолетная страсть.

Его охватило лихорадочное возбуждение, не имеющее ничего общего с предстоящим походом в «Зеленый стол». Он накрыл ладонью руку Шарлотты и крепко сжал ее.

– Бакстер? – Она взглянула на него с насмешливым удивлением. – Что-то не так?

– Нет, то есть да. – Он усиленно подбирал подходящие слова. – Когда все закончится, я хотел бы поговорить с тобой о будущем наших отношений.

Она растерянно захлопала ресницами.

– О будущем?

– Черт возьми, Шарлотта, это не может так продолжаться, и ты это прекрасно понимаешь.

– Мне казалось, все идет как надо.

– Связь может длиться не больше нескольких недель.

– Нескольких недель?

– Ну, может быть, нескольких месяцев, – уступил он. – Потом все это становится ужасно утомительным.

Она застыла.

– Да, конечно, утомительным.

Обрадовавшись, что она так быстро уловила суть, Бакстер продолжал:

– Во-первых, тайная связь неудобна.

– Неудобна.

– Я имею в виду всю эту беготню в поисках уединенного уголка, где бы мы могли, гм, изливать друг другу свои чувства, – пояснил он. – Согласен, можно использовать для этих целей и лабораторный стол, и карету, и библиотечный диван, но в конце концов все это быстро надоедает.

– Надоедает. Понятно.

– Мужчина моих лет предпочитает удобства собственной постели. – Он вдруг живо вспомнил: в тех немногих случаях, когда они с Шарлоттой предавались любви, отсутствие кровати не играло никакой роли. – По большей части.

– Бакстер, тебе же всего тридцать два!

– Возраст здесь ни при чем. Я никогда не собирался становиться акробатом.

Она опустила глаза.

– До сих пор я считала вас весьма ловким, сэр.

Он предпочел проигнорировать это замечание.