Навечно в грёзах (СИ)

Наутро мне едва удалось разлепить отёкшие от побоев веки. Но к моменту, когда у меня всё-таки вышло подняться на четвереньки, я уже знала, как именно уйду из жизни. Я решила повеситься на верёвке, сделанной из собственной туники и завязанной на решётке окошка двери.

Удавку сделала быстро, подрагивающими руками накинула на горло и… и, почувствовав её натяжение, разревелась. Глупо, по-детски.

Я не смогла.

Я оказалась слишком труслива и слабовольна. Бесхребетное ничтожество, оттого и буду вечность гореть в адской боли нещадных избиений орков.

Спустя ещё пару часов мой малыш неожиданно, но уверенно зашевелился. Заколотил меня по органам тогда, когда я совсем потеряла надежду. И я прокляла себя дважды за то, что перестала верить в него и сдалась. Предала его.

Ну, а дальше последовали долгие недели мучительного плена. И всё это время меня не покидал один-единственный вопрос: почему меня не убили сразу? Зачем я им живая? Может, ведут переговоры с Дорласом? Если так, то значит, у меня ещё есть шанс выжить.

Орки в свою очередь оказались на удивление довольно дисциплинированными существами. У них имелся определённый график моего заточения в темнице, к которому, вопреки желанию, я невольно привыкла. Привыкла и держалась за него, как за единственную постоянную в своей переменчивой жизни. Именно это не давало мне окончательно потерять рассудок и сойти с ума. Ежедневно, после очередного укола транквилизатора, я подвергалась болезненному многочасовому избиению. Ублюдки били не насмерть, а сдержанно и расчётливо. Словно наслаждаясь каждым ударом по мне. Конченые садисты! Одно только радовало — били не по животу. Намеренно берегли моего ребёнка. И радовало это ровно до тех пор, пока я, тупица, не задумалась о причинах такой немыслимой для бездушных орков щедрости. Догадка парализовала и мгновенно выбила пол из-под ног. Им нужен мой ребёнок! Зачем? Пока не знаю. Но это определённо хуёво!

Изо дня в день, сразу после зверских побоев, надзиратели небрежно швыряли на пол тарелку с тухлой вонючей кашей и в неё же наливали немного воды. Очевидно, отдельные посудины для пленницы — это непозволительная роскошь. Тарелка была очень маленькой, и её мерзкого содержимого мне катастрофически не хватало.

Наверное, это тоже была очередная пытка орков — давать мне еды и воды ровно столько, чтобы я не загнулась и не сдохла. Кощунственно мало для того, чтобы с каждым днём я становилась всё слабее и перестала сопротивляться ежедневным побоям.

Сколько раз, не найдя в себе силы подняться и подползти к еде, я мечтала о смерти? Ровно столько же, сколько позже корчилась в упрёках совести и самобичевании за предательские мысли по отношению к малышу. Ведь я должна бороться! За нас двоих! И я боролась. Я не верила, я просто знала, что однажды он придёт за нами. В аду, но найдёт нас! Не армия эльфов, не войско демонов, не кто-то там ещё, а именно он — мой демон. И лучше бы он поторопился, так как до родов осталось всего ничего. А орки, похоже, именно этого дня и ждут.

За долгие недели нещадных побоев я превратилась в одну сплошную отёкшую гематому. Кости ломило от ушибов, мышцы тела не слушались. В голове ничего, кроме темноты и удушающей ненависти к беспощадным мучителям и продажному предателю Берту. Мысли о малыше? Я их изгнала из своей головы. Отчаянно старалась не думать, на что своей беспечностью обрекла ребёнка и что с нами станет после родов. Я из последних сил внушала себе, что это временно, ведь всё в этой жизни временно. И я оказалась права.

Вечером, когда стемнело и из-под ржавой двери перестал просачивался дневной свет, ко мне внепланово пожаловали мои истязатели. Поскольку они давненько не били меня по лицу, отёк с него спал, и мне удалось разглядеть в руках мучителей веревку. Всё внутри мгновенно похолодело от чёткого осознания, что это он — конец. Если меня не задушат в темнице, то скорей всего свяжут и поведут на смерть в другое место. Ведь пытать и избивать они вполне могут, и не связывая меня, как делали это до сих пор. И вроде, и жить не шибко хотелось, но я трусливо забилась в дальний угол своей темницы. Меня достали. Связали впереди руки и натянули зловонный мешок на голову. А после куда-то поволокли. Именно волокли, потому что на ногах стоять я была не в состоянии.

Вокруг раздавалось множество голосов на языке орков. Меня периодически пинали по ногам, тем самым поторапливая двигаться быстрее, а после закинули на скрипучую деревянную поверхность. Это оказалась повозка. Несмазанные колёса жалобно заскрежетали, и телега тронулась с места. Туго связанные руки онемели. На ухабах шершавые доски повозки больно врезались в моё исхудавшее тело. Так мы проехали несколько часов. И скорей всего по лесу. Шелест листвы, и галдёж птиц. Но спустя какое-то время им на смену пришёл завывающий, ледяной, пронизывающий до костей ветер.