Навечно в грёзах (СИ)

— Быстрее, Дорлас… быстрее читай! Там сейчас мишень помрёт раньше, чем мы доиграем эту партию. А я, между прочим, выигрываю. С новой мишенью будет новый счёт, а, соответственно, очень злой Король.

Мельком глянув на него, я крепче схватил вспотевшими ладонями письмо и начал читать быстрее.

«Знаю, знаю, Вы не воспринимаете как врага армию озверевших орков, так как у Вас с ними заключён мирный договор. Смею напомнить, что таковой имеется и у нас. Однако это не мешает нам вести тайную войну в приграничье. Я же предлагаю Вам создать поистине мощную армию, с которой мы сможем отбить любого врага. На данный момент орки угрожают только демонам, согласен. Однако Вы не задумывались, кто станет их следующей целью, если тварям всё же удастся завоевать Тартас? Очевидно, что нет».

Король резко поднялся с кровати и торопливым шагом направился к двери, но остановился и, схватив кованую ручку двери, удручённо произнёс:

— Ты меня разочаровал, Дорлас. Я-то думал: у тебя что-то важное… За то, что принёс мне такое скучное письмо, я тебя четвертую.

От услышанного у меня перехватило дыхание, перед глазами помутнело, и я в диком испуге с открытым ртом уставился на повелителя.

— Да не молчи же, тупица! Читай быстрей до конца, и я побежал играть.

Божечки… спаси и сохрани! Давно надо было бежать из дворца, прихватив с собой Фарин. Думал подкопить ещё немного денег, понатаскать из казны. А теперь из-за своей жадности могу головы лишиться. Хотя, нет, что там отрывают, когда четвертуют?.. руки и ноги? Свят, свят, свят! Боже упаси! Судорожно сглотнув, вытер выступивший пот на лбу и с ещё большей скоростью продолжил читать:

«Мои послания, направленные Вам, все схожи, как под копирку, за исключением этого. В этот раз у меня есть для Вас сюрприз. Дело в том, что твоя наипрекраснейшая и наиглупейшая сестра у меня в плену, и если ты хочешь увидеть её живой, то советую согласиться на моё предложение.

Король Вилан».

Решив, что на этом письмо окончено, Король, явно над чем-то задумавшись, медленными шагами вернулся к кровати и осел на неё. Выглядел он ошарашенным и… обеспокоенным? Не уж-то таки остался на свете тот, за кого искренне переживает этот эгоистичный садист? Да кем возомнил себя этот сопляк? Двести пятьдесят лет отроду… По эльфийским меркам он ещё сосунок, а уже правит целым народом. Вершит судьбы! Он! Да это Я вершитель судеб! Это Я в тот трагический для всего Арнорда день встал перед выбором: сдать юнца правосудию или помочь ему избежать наказания! Я — Дорлас Оттон — решал, кто в дальнейшем будет править эльфийским Королевством: садист или наркоманка! Похоже… похоже, в тот злосчастный день я принял неверное решение. В тот день, прикрыв этого трусливого щенка, я подписал принцессе приговор. Боже, прости меня за этот грех!

Ещё немного погодя, я всё же решился на свой страх и риск прервать раздумья Короля.

— Мой государь. — Отрешённо уставился сквозь меня. Святые угодники, я просто до чёртиков боюсь Короля, когда он в таком состоянии. Лучше пусть орёт и зверствует… так я хоть знаю, что у него на уме. — Мой повелитель, письмо ещё не окончено. В нём имеется сноска.

Почти шёпотом, хрипловатым голосом он покровительственно произнёс:

— Читай.

Ну, я и продолжил:

«P.S.: В письме я перешёл на ты по двум причинам: первая — я заебался делать вид, что уважаю тебя, и вторая — в скором времени я поимею твою сестрёнку, и, возможно, мы станем роднёй. Советую тебе думать быстрее и не вынуждать меня пускать её по кругу. Я, знаешь ли, с детства очень люблю делиться любимыми игрушками. Хочу, чтобы друзья заценили, какой диковинной вещью я владею».

Дочитав, я дрожащими руками опустил свиток и в страхе взглянул на своего Короля. А он отчаянно, изо всех сил пытался скрыть свою ярость и надменным тоном сказал:

— Значит, моя Амайя у него в плену… Блядство! А она ведь сама виновата. Я не заставлял её отправляться в Тартас. — Ага-с-с-с… как бы не так. Сиди и утешай себя. Может, напрямую ты и не заставлял, но вынудил — точно. Это кто же в здравом уме пойдёт замуж за родного брата? Да тут ни один лунарис не поможет забыться. Вот и сбежала девчонка на верную смерть. Это я виноват. Сколько бы не просил у Всевышнего прощения, нет мне пощады и не будет. Я буду вечно гореть в аду, в жарких языках его пламени. И самое ужасное — в аду я буду без моей Фарин… она-то точно в рай попадёт. Она у меня святая, ей там наверняка уже заготовлено самое лучшее место. Но разве я мог поступить иначе? Он предложил мне столько денег… столько… да мне и Фарин на три жизни с лихвой хватит. И как тут было отказаться? Тем более, что я не собираюсь помирать в ближайшем будущем, а с этими деньгами я уж постараюсь купить себе местечко и на небесах. Кстати, нужно не забыть сходить в храм и раздать милостыню.

Немного помолчав, мой государь с надеждой в голосе задал довольно неожиданный вопрос: — Какова вероятность, что он блефует?

— Мой государь, учитывая нынешнюю ситуацию в Тартасе и малый военный опыт принцессы, а также немногочисленное сопровождение — думаю, она всё же у демона в плену.