Наведение транса

Тогда я спросил: «Не хотели бы вы испробовать какой-нибудь другой подход, если бы такой подход действовал заведомо лучше?» «Да», – согласилась правая нога. Я говорю: "Все правильно, очень сообразительные ноги. Если вам понравилась эта мысль, то мне остается только пожелать, чтобы вы избавились от онемения, избавились полностью. Полностью восстановите подвижность и обеспечивайте надежное и прочное равновесие. Я хочу, чтобы вы немели только в те моменты, когда вам нужно будет нечто сообщить. Но я хочу, чтобы вы делали это еще активнее. Я хочу, чтобы вы немели по крайней мере от кончиков пальцев до самого колена. И после того, как необходимость в сообщении отпадет, возвращайте телу полное равновесие. Потому что когда вы делаете это теперь, ваша хозяйка не знает, в какой момент вы ей что-то сообщаете, а в какой момент – нет, и поэтому она не может понять, что именно вы хотите ей сообщить. Хотя она слушается вас, она слушается не тогда, когда это ей нужно. Ведь ее послушание может быть более полезным и точным, не правда ли?" – «Да», – зашевелилась правая нога. Тогда я сказал: «Начинайте».

Женщина воскликнула: «Я чувствую свои ноги!» Она подняла ногу, посмотрела на нее и пошевелила пальцами. Потом она встала и сохранила равновесие. Ее консультант сказала: «Я не хотела бы, чтобы вы предавались по этому поводу особому оптимизму – такие вещи иногда действуют недолго», – и ноги женщины сразу же онемели от пяток до колена, и она упала. С трудом вскарабкавшись на кресло, она сказала психотерапевту: «Больше никогда не говорите мне этого!» – и онемение в ногах снова прошло.

Как видите, ее симптом стал ее учителем. Выходя из моего кабинета и по дороге домой она пребывала в радужном настроении. Она прибрала в доме и сделала еще множество вещей, которых не делала уже очень давно. Когда ее муж вернулся домой, она сообщила ему хорошие новости и спросила: «Почему бы нам с тобой не пойти в ресторан и не отпраздновать мое исцеление?» «Я слишком устал», – ответил он, – «Приготовила бы ты лучше что-нибудь поесть». Она сказала: «Ладно», – и тут онемение начало взбираться к ее коленям. Она сказала: «Нет, я думаю, нам все-таки лучше проветриться», – и онемение прошло.

Онемение стало ее лучшим другом – в одну минуту. Оно стало ее учителем. Когда симптом становится вашим учителем, он вступает с вами в союз – в мире нет ничего, что не могло бы быть полезным в каком-нибудь смысле.

Если вы представляете себе психотерапию, гипноз или медицину вообще главным образом как средство борьбы с симптомами, ваши возможности в этих дисциплинах будут весьма ограниченными. Бороться со своим подсознанием, успешно противодействовать ему пациенту не под силу, и ваше сознание так же неспособно чем-нибудь помочь в этой борьбе.

Давным-давно, когда я еще не занимался гипнозом официально, у меня была одна знакомая, которая испытывала невероятные трудности в связи со своим весом. Она вступила в «Анонимное общество желающих похудеть» и выполнила все предписания, вплоть до того, что вывешивала на холодильнике памятные записки. В ее поведении меня поразила одна вещь: она покупала ту еду, которую старалась не есть. В ее доме не переводилась еда, которую ей нельзя было есть, и она ее не ела!

Я помню, однажды, когда я был еще очень молод и мало знал окружающий мир, я пошел с этой знакомой в супермаркет. Она ходила по магазину, а я таскался за ней и болтал всякую чепуху. Она складывала в тележку огромное количество продуктов, которые никогда не стала бы есть. Среди прочего она взяла банку, в которой было полгаллона (чуть меньше 2,5 литра) мороженого. Я спросил ее, зачем она взяла столько мороженого – ведь еще вчера она при мне говорила, что ей страшно вредно есть мороженое. Она сказала, что берет его для меня. Я ответил, что не люблю мороженого, и что брать его для меня не стоит. Она вынула мороженое из тележки и попыталась положить его обратно в витрину. Но это у нее не получилось. Она сказала: «Ну хорошо, может быть, твоей маме захочется съесть немного мороженого». Я ответил: «Нет, моя мама тоже не любит мороженого». Она снова начала класть мороженое назад, но тут вспомнила: «Слушай, ты же говорил, что к тебе завтра должны прийти друзья!» Я сказал: «Нет, у меня уже другие планы». Она, наконец, опустила мороженое в витрину, но потом снова остановилась. Она явно мучилась, пытаясь достать мороженое опять. Тогда я подошел, взял мороженое и засунул его подальше. Потом я взглянул на нее и спросил: «В чем дело?» Она ответила: «Я не знаю. У меня такое чувство, как будто я что-то выбросила».