Навеки

В его тоне сквозил упрек, и Розалин чуть не села от неожиданности. Так вот в чем причина его неряшливости! Он, оказывается, хотел накормить диких животных. Такая щедрость и забота была в глазах Розалин настолько несовместима с образом сурового и жестокого викинга, что она от удивления не сразу нашлась что сказать.

Ненавидя себя в душе за эти слова, она все же вынуждена была заметить:

— Я не думаю, Торн, что в Англии ты где-нибудь найдешь в наши дни диких животных — по крайней мере тех, на которых ты охотился когда-то. Поэтому сделай одолжение, помоги мне тут убрать. Можешь собрать покрывало со всем, что на нем есть, и сунуть его в корзину, а я пока соберу остальное.

С этими словами она подхватила футляр с мечом с покрывала, опасаясь, что викинг опять поймет ее буквально. Прижав к себе свое сокровище, она спросила:

— Я думала, что ты заберешь меч, но ты к нему даже не прикоснулся?

Он наклонился, чтобы собрать покрывало, и ответил, не глядя на нее:

— Больше всего на свете я хотел бы вернуть свой клинок, но без твоего позволения я не могу к нему даже прикоснуться.

— Ты не можешь или не имеешь права?

— Проклятие мне это запрещает. Только тебе позволено передать мне мой меч.

Может, он говорит правду? Вот было бы хорошо — тогда ей не пришлось бы так волноваться.

— А если я тебе его дам?

Он поднял голову и впился в нее таким пристальным взглядом, что Розалин стало не по себе.

— Тогда власть перейдет ко мне. Ты сможешь сделать это для меня?

— Если ты после этого исчезнешь — никогда, — твердо произнесла она, несколько раз для убедительности тряхнув головой. — Меч принадлежит теперь мне. Торн. И я не собираюсь отдавать его кому бы то ни было.

При этих ее словах на лице его отразилось такое унылое разочарование, что она чуть было не предложила ему:

"На, возьми». Розалин вынуждена была собрать всю свою волю в кулак, чтобы подавить в себе этот неожиданный порыв великодушия.

— Ты и вправду исчезнешь, если я отдам тебе меч?

— Если ты отдашь мне его навсегда, в мое полное владение, то да. Если же ты позволишь мне только временно пользоваться им, то я не смогу уйти, пока ты не дашь мне на то своего разрешения.

До чего же запутанное это проклятие, сколько у него условий! Розалин не переставала этому удивляться.

— А что если я просто одолжу его тебе на время — не навсегда, учти, а именно на время — и потом тебя отпущу? Тогда ты имеешь право забрать меч с собой, чтобы я не смогла больше вызвать тебя обратно?

— Это невозможно, миледи. Я, конечно, могу уйти, но меч останется у вас. И только если вы сами согласитесь сопровождать меня, я смогу держать при себе свой клинок.

Перенестись с ним в Валхалу? Нечего сказать, заманчивое предложение! Оказаться в мифическом замке Одина среди драчливых, подвыпивших вояк? Нет уж, спасибо, как-нибудь в другой раз.

У нее внезапно возникла мысль, что он, возможно, говорит так потому, что именно это она и хочет услышать. На самом же деле все может оказаться совсем не так. И она не узнает правды, пока не будет уже слишком поздно и он не исчезнет вместе с мечом. Но рассуждения имеют смысл, только если он и вправду живет в Валхале, что он действительно тот, за кого себя выдает. А как она в это поверит? Розалин что есть силы ущипнула себя, так что даже почувствовала боль. Нет, всему этому надо найти разумное объяснение, иначе она сойдет с ума.

Факты. Ей нужны факты, доказательства, и она их получит. Сведения, которые он ей сообщит, легко можно будет проверить, и она заставит его освежить в памяти все важнейшие исторические события, свидетелем которых он стал. И это будет служить доказательством того, что он действительно жил в те времена или был перенесен в них посредством меча.

— Довольно об этом, — сказала она, выбрасывая пригоршню объедков в корзину. — И вот еще что: мне не нравится, что ты называешь меня «леди». Я знаю, в твоем времени это было выражением величайшей почтительности, но в наши дни в Америке это слово имеет несколько другой, я бы сказала, иронический оттенок. В общем, меня зовут Розалин, а ты можешь называть меня просто…

— Роза? — сказал он и неожиданно рассмеялся. Розалин вспыхнула. Даже этот тысячелетний… кто бы он ни был, даже он усмотрел связь между их именами! Но может быть, его что-то другое рассмешило? Она должна это узнать.

— Почему ты смеешься? Будь любезен, скажи мне об этом, чтобы я смогла оценить твою шутку.

— Шутку? Да нет, просто я думал, что тебя зовут Профессор. А что означает это слово?

Розалин усмехнулась — она ошиблась в своих предположениях: он не заметил связи между их именами, а сама она не собиралась ему на нее указывать.

— Это значит преподаватель — я преподаю историю, — ответила она. — Сначала я изучала ее в колледже, а потом сама стала ее преподавать.

— Всю историю?

— Я лучше всего знаю средневековье, а в особенности одиннадцатый век.

Он довольно ухмыльнулся:

— Мне тоже хорошо известно это время — славно я тогда повоевал.