Навеки моя

А ведь будут еще и ночи, которые придут вслед за этими днями. Мисс Эрия Скотт была горожанкой до мозга костей. Из того немногого, что Причард знал о ней, явствовало, что ранее она никогда не выезжала из Цинциннати. Во время своих поездок в город Бартоломью обычно останавливался у друзей – у Олуэллов, Апхемов и Рудов – но вдруг им придется ночевать под открытым небом? Как отнесется столь неопытная молодая девушка к перспективе провести ночь в дороге с незнакомым мужчиной? А что подумают его друзья, узнав, что он путешествует с молодой незамужней женщиной? Впрочем, вскоре он это узнает.

На платформе стояло несколько женщин, ожидавших встречающих. У их ног были сложены чемоданы и сумки. Двоим перевалило за пятьдесят. Третья была с ребенком, который прятался за ее юбки.

И тогда он увидел ее – мисс Эрию Скотт. На три-четыре дюйма выше Причарда, она казалась эфемерной и невесомой, как облачко дыма. Несмотря на вошедшие в моду осиную талию и крупные формы, эта женщина явно с презрением относилась к накладным плечам и груди, которыми отнюдь не пренебрегала Хестер. У мисс Скотт было длинное вытянутое лицо, на которое хотелось надеть уздечку, это лицо было столь же приятным, как прокисшее молоко.

Бартоломью сделал шаг вперед, испытывая одновременно сочувствие к ней и раздражение на своего идиота-племянника, но едва он преодолел половину расстояния к этой тростинке с лошадиной физиономией, как она пронзительно взвизгнула и кинулась в объятия высокого мужчины. Бартоломью ощутил некоторое облегчение и принялся изучать толпу.

Пассажиры сошли с поезда, и большинство уже покинуло станцию. Из здания вокзала вышла молодая женщина и подошла к пожилой леди. Он сразу же отверг возможность, что это она, поскольку она была слишком красива для того, чтобы вступить в заочный брак с мужчиной, которого она в глаза не видела. Она огляделась по сторонам и с явным нетерпением принялась раскачиваться на каблучках. Когда она обернулась в его сторону, у него перехватило дыхание – так изысканна была ее красота.

Притаившись в тени перегруженной багажной тележки, Бартоломью впитывал исходящую от нее притягательность с такой же жадностью, с какой осушает первую кружку пива матрос, проведший не один месяц в море. Ее волосы имели естественный каштановый оттенок. Ее фигурка, скрытая хорошо сшитым дорожным костюмом цвета оранжерейной орхидеи, выглядела такой хрупкой! Ее лицо вряд ли можно было назвать идеальным – его черты были чересчур симметричны, а кожа слишком безупречна; лицо слишком правильное, без изюминки. Брови ее были очень густыми, а нос слишком маленьким и прямым. Но рот… Боже всемогущий, этот изящно очерченный ротик с крошечной соблазнительной родинкой над верхней губой прямо-таки умолял, чтобы его поцеловали.

Однако, несмотря на ее ротик и свежую, невинную чувственность, которую она излучала, он бы не смог объяснить, в чем состояла ее привлекательность. Затем он услышал переливы ее смеха, звучавшего как птичьи трели, – чистого, звучного, живого – и понял. Ее лицо было подвижным и одушевленным, жесты – быстрыми и грациозными. Она была живым воплощением кипящей от избытка энергии юности. И жизни.

Впервые за много лет, не оставивших и следа в его памяти, он был рад, что все еще жив. С благоговейным трепетом наблюдая за этой девушкой, Бартоломью забыл о мисс Эрии Скотт. Он забыл о Хестер и Причарде, он забыл о маяке, где был главным смотрителем. Если бы дальнейшие события не вывели его из транса, он так бы и стоял на одном месте, любуясь этим очаровательным созданием в ее великолепном одеянии цвета орхидеи. Но в этот момент появился седовласый мужчина. Издав радостный возглас, девушка бросилась к нему. Она уже хотела крепко обнять его и едва не упала, когда он быстро отстранился.

– Эй, эй, молодая леди, – недовольно воскликнул мужчина. – Это еще что за глупости?

Пожилая женщина поспешила к ним:

– Энтони, что здесь происходит? Кто эта… эта особа? Ну-ка, признавайся, или тебе придется ночевать на садовой скамейке до конца твоей подлой изменнической жизни, вместе со своей дворнягой.

Энтони воздел руки в знак того, что он невиновен. Разгневанная супруга ухватила его за ухо и повлекла к экипажу, одарив девушку презрительным взглядом на прощание. Инстинктивно Бартоломью сделал несколько шагов по направлению к трио, подчиняясь стремлению защитить девушку. Но та уже спешила обратно к своей компаньонке. Он отвернулся, чтобы она не догадалась, что он стал свидетелем этой неприятной сцены.

– Ой, миссис Дауни, – запричитала девушка, подбежав к пожилой женщине, – ну, почему я сначала делаю, а потом думаю? Моя мама всегда говорила мне, что я слишком импульсивна и что у меня нет ни капли здравого смысла.

– Все хорошо, что хорошо кончается, моя дорогая, – женщина ласково потрепала девушку по затянутой в перчатку руке. – Ты просто немножко волнуешься, вот и все. Чуточку терпения, молодой человек обязательно появится.

– Боюсь, нетерпение – это еще один из моих недостатков. Какая же из меня получится жена, если…