Навеки твой

В этом было какое-то утешение. И то, что происходит сейчас, через несколько лет определится словом «давно». Поблекнет и образ Юнаса Андресена, как со временем блекнут все образы.

– Мне пора бежать к своим студентам, – сказал Ларе Виик.

– Конечно. Передавай привет своим – им обоим.

– Передам. Счастливо.

Он облегченно улыбнулся и двинулся к выходу – высокий парень, оказавшийся лучшим мужем и отцом, чем я. Я поднял свою чашку кофе, молча приветствуя его. Несколько минут спустя я последовал за ним, в том же направлении.

Бергенская тюрьма не имела специальных камер предварительного заключения для женщин. В случае необходимости подозреваемую содержали в подвальном этаже полицейского участка, там же, где находились камеры для осужденных. Я ждал Смита у входа. Привыкший к строгой судебной процедуре, он был точен.

Мы подошли к дежурному и подождали, пока нас проводят в камеру. Смиту не требовалось здесь никакого удостоверения – он был слишком хорошо известен. Я был вместе с ним, и это подтверждало законность моего присутствия. К тому же все они знали меня в лицо. Я был здесь не в первый и, наверное, не в последний раз.

Венке находилась не в камере для осужденных, но точно в такой же. Маленькая, вытянутая комнатка, крошечное окошко с матовым стеклом, с решеткой. В камере была кровать, ведро в углу, умывальник, крохотное полотенце и маленький, упакованный в светло-розовую бумагу кусочек мыла, похожий на идиллический утренний подарок благодарного любовника. Рядом с умывальником стоял деревянный стул, около стены откидной столик, на котором можно было писать, или облокачиваться, или просто приклонить голову – смотря по настроению.

Венке Андресен стояла у стены прямо под окошком. Непричесанная, с лицом серым, как стены, ее окружавшие. Каким-то удивительным образом оказалось, что и глаза и губы ее имели один и тот же безнадежный синеватый оттенок. Она переоделась: черные брюки, белый свитер с высоким воротом и серый вязаный жакет. За прошедшие сорок восемь часов она постарела по крайней мере на несколько лет.

Венке смотрела то на меня, то на Смита, то на женщину из охраны и молчала, пока женщина не вышла и не закрыла за собой дверь, выразительно поглядев на нас. Этот взгляд должен был означать: «Помните, я стою за дверью».

Венке открыла рот, и, впившись в меня глазами, произнесла:

– Варьг…

– Привет, Венке, – сказал я.

Я стоял спиной к массивной железной двери, полностью отдавая себе отчет в том, что невысокий седовласый человек, стоящий рядом, не может не заметить всех нюансов нашего разговора.

От окна Венке спросила:

– Как дела у Роара?

– У него все в порядке. Он просил передать тебе привет и сказать, что любит тебя и чтобы ты ничего не боялась. Он надеется скоро снова увидеть тебя.

– Но… ты не сказал ему, что я… Это они говорят, что я…

– Нет, нет. Я отвез его к твоей сестре, и они тоже передавали тебе привет. Они верят тебе. Никто не верит, что ты смогла бы…

– Никто! – Она с упреком посмотрела на Паулюса Смита. – Послушал бы ты, что говорят они все! Знаешь, Варьг, мне кажется, они сговорились против меня и утверждают, что я убила Юнаса. Как будто я могла это сделать, ведь я любила его! – Она трясла головой, но слез уже не было – она все выплакала. – Можно прийти в отчаяние!

Я кивнул.

– Я… мы все равно не верим. Мы тебе поможем, Венке, мы…

Меня перебил Смит.

– Давайте посмотрим на вещи реально, фру Андресен. Согласно документам и собранным доказательствам, наша позиция очень слаба, я говорю это вам откровенно. Однако Веум считает, что сможет представить факты, говорящие если не о том, кто убил вашего мужа, то по крайней мере подтверждающие, что это сделали не вы. В этом и состоит наша задача. Дело полиции – найти убийцу, а мы – Веум и я, – мы займемся вашей судьбой. Вы меня понимаете?

Она кивнула.

– Но от вас тоже кое-что требуется, – продолжал Смит. – Вы должны быть предельно откровенны и, ничего не скрывая, рассказать нам всю правду о том, что произошло позавчера!

– Но ведь я все рассказала! – воскликнула Венке.

Смит молча и пристально смотрел ей в глаза.

Венке не опустила глаза, но перевела взгляд на меня.

– Я уже все рассказала, Варьг.

– Конечно, ты рассказала, – подтвердил я. – Мы знаем об этом. Но это был рассказ сразу после того, как все случилось. Я хочу, чтобы сейчас ты еще раз рассказала все сначала, как ты это помнишь теперь.

– Я должна? Снова? Сколько же еще? Когда это кончится?

– Независимо от того, как пойдет дело, я боюсь, что все это кончится еще не скоро, Венке. Может быть, никогда. Но постепенно, со временем все уляжется. Мы сможем помочь тебе, если только ты расскажешь обо всем еще раз – спокойно и не торопясь.

Она прислонилась спиной к стене.

– Можно мне сесть?

Я пододвинул ей стул.

– У вас не найдется сигареты? – Она взглянула на нас снизу вверх.

Я вопросительно посмотрел на Смита, который уже доставал пачку сигарет из внутреннего кармана.

– Специально для клиентов, – сказал он извиняющимся тоном. – Сам я не курю. Курение – для молодежи или для тех, кто собрался умирать.

Он помог ей зажечь сигарету.