Навеки твой

Вместо того чтобы смутиться при столь экстравагантных словах, мисс Платт просияла:

– О да, я знаю все об истинной любви. Я как раз говорила об этом мисс Уэст перед тем, как вы вошли.

Господи помилуй, надо бы предостеречь мисс Платт от излишней откровенности. Что правда, то правда, Рейвенскрофт с ней весьма любезен, но только на людях, под бдительным оком миссис Блум и самой Венеции. И он, разумеется, не переходил границ дозволенного приличием.

– Быть может, я помешала вашему разговору? – спросила мисс Хиггинботем.

– О нет! – живо откликнулась мисс Платт. – Мы с мисс Уэст просто обсуждали мужчин.

– Я считаю всех мужчин неуправляемыми, – заявила мисс Хиггинботем. – Я не попала бы в такое ужасное положение, если бы мой любимый Генри прислушался ко мне. Я предупреждала его о том, что будет, если папа узнает о наших отношениях, но Генри отказался убежать со мной. И вот я здесь, буквально вырванная из его объятий!

На мисс Платт это явно произвело впечатление, чего не скажешь о Венеции.

– Мисс Хиггинботем… – начала Венеция, но юная леди ее перебила:

– Называйте меня просто Элизабет.

– Очень хорошо. А вы называйте меня Венецией.

– А меня Далилой, – поспешила вставить мисс Платт.

Элизабет и Венеция удивленно уставились на нее, услышав это имя. Мисс Платт покраснела и пояснила:

– Моя мама считала, что с Далилой обошлись несправедливо. Все думали, как ужасно она поступила, когда обрезала волосы Самсону и тем самым лишила его силы, но, вероятно, ее заставили это сделать!

Элизабет кивнула:

– Я об этом никогда не думала, но смею сказать, что вы правы. Мужчины вечно ругают женщин за все, что те делают.

Голова у Венеции буквально разламывалась.

– Я знаю о мужчинах все! – с неподражаемой важностью произнесла Элизабет. – Я трижды была помолвлена.

– Трижды?! – Мисс Платт растерянно моргнула. – Не может быть!

– Все это были, разумеется, тайные помолвки, потому что папа очень строгий. Но настоящие. Генри даже подарил мне кольцо.

– Элизабет, – обратилась к ней Венеция. – Ведь вам всего шестнадцать лет!

– Некоторые говорят, что я выгляжу гораздо старше.

– Сколько же вам было, когда состоялась ваша первая помолвка?

– Четырнадцать. Может, и не стоило о ней упоминать, он был всего лишь наш младший лакей. Продолжалось это недолго, всего две недели, но является: доказательством того, что я понимаю мужчин.

– Только мужчина может понять мужчину, – заявила Венеция.

– Задайте мне какой-нибудь вопрос о мужчинах, – попросила Элизабет. – И я вам докажу.

Мисс Платт хлопнула в ладоши.

– Отлично! У меня есть вопрос. Предположим, мужчина, молодой человек е определенным положением…

Неужели мисс Платт может считать Рейвенскрофта человеком с положением? Господи, да он едва сводит концы с концами!

– Мужчина, – продолжала между тем мисс Платт, – который оказывает женщине определенное внимание. Спустя какое время можно считать, что его интерес нечто большее, чем флирт?

Элизабет надула губки и, подумав с минуту, ответила с полной уверенностью.

– Спустя неделю.

Мисс Платт явно приуныла:

– Целую неделю?

– Чепуха! – отрезала Венеция. – Всего за неделю невозможно полюбить всерьез.

Элизабет пожала плечами:

– Я полюбила. И Генри тоже.

– И вы уверены, что это любовь? – спросила мисс Платт.

– Вы не можете быть вполне уверены в чувстве мужчины, пока он не посмотрит на вас особенным взглядом.

– Каким? – с величайшим интересом задала вопрос мисс Платт.

– Вот таким.

Элизабет очень пристально посмотрела в глаза мисс Платт.

Венеция в жизни не видела ничего более глупого. Мисс Платт зажмурилась.

– Надеюсь, вы извините меня, Элизабет, но я не понимаю, как можно отличить такой взгляд от самого обычного.

– Приглядитесь поближе, – потребовала Элизабет, положила руки на плечи мисс Платт, приблизила свое лицо к ее лицу так, что они едва не соприкоснулись носами. – Теперь видите? Видите, как мои глаза буквально впиваются в ваши?

– О да! – только и могла произнести мисс Платт.

Элизабет откинулась на стуле.

– Вот так! Теперь вы можете понять, как велика сила взгляда.

– Я понимаю. О если бы мистер Уэ… – Она взглянула на Венецию и покраснела. – Я хочу сказать, что надеюсь когда-нибудь встретить такой взгляд мужчины.

Венеция вздохнула, ей вдруг до боли захотелось побыть одной.

– Если вы решите, что любой мужчина, который просто смотрит на вас, влюблен, то ни один из них не поднимет на вас глаза.

– Не все мужчины такие черствые. Некоторые просто обожают возбуждать в женщинах интерес к себе, – возразила Элизабет, тряхнув кудрями. – Благодаря этому они чувствуют себя более мужественными.

Мисс Платт быстро кивнула:

– Поскольку вы были трижды помолвлены, я думаю, вы в этом разбираетесь.

– Да, – согласилась Элизабет. – К сожалению, у меня богатый опыт, потому что очень трудно быть романтичной, в то время как кто-то другой совершенно лишен воображения.

– Бедняжка! – промурлыкала мисс Платт и погладила Элизабет по коленке.

Не в силах больше выносить этот бред, Венеция, извинившись, удалилась. Надо поскорее сообщить Рейвенскрофту, чтобы прекратил любезничать с мисс Платт, иначе влипнет в историю.