Навеки твой

– Простите, мисс Уэст. Если для моего чемодана не найдется места в карете миссис Блум, может быть, вы возьмете его в вашу?

– В мою? – растерянно переспросила Венеция. – Но…

– Если вы сообщите нам о своем приезде в Лондон, папа пришлет слугу забрать его.

Сквайр заметно оживился:

– Отличная идея! Вы не возражаете, мисс Уэст?

– Нет. Никоим образом. Но может случиться, что я вернусь в Лондон через несколько недель.

– О, это не имеет значения! Благодарю вас! Я так и знала, что могу рассчитывать на вас.

Было что-то странное в том, как прозвучали эти слова Элизабет, но Венеция не намерена была разбираться в том, что имеет в виду девушка.

– Однако нам пора, – сказал сквайр. – Миссис Блум уже в экипаже, Элизабет. Мы ждем только тебя.

Грегор перехватил взгляд Венеции. В его глазах был вопрос. Она кивнула:

– Я тоже готова.

Немного погодя она, Рейвенскрофт и мисс Платт уже сидели в карете Рейвенскрофта. Грегор стоял рядом с экипажем, держа в поводу свою верховую лошадь. Они дожидались, когда Чамберс и слуга Тредуэллов принесут забытый чемодан.

Тем временем сквайр помог дочери подняться в красивую карету миссис Блум.

Девушка снова закашлялась, потом сказала:

– Я буду спать всю дорогу, честное слово… ой, я забыла перчатки!

С поразительной резвостью она отскочила от отца – только и взвился подол ее голубого оперного плаща.

– Я сейчас вернусь! – крикнула она, убегая ко входу в гостиницу.

– Она такая легкомысленная! – покачал головой сквайр.

– Смолоду все такие, – сказала миссис Блум, бросив очередной негодующий взгляд на мисс Платт. – Надеюсь, нам недолго придется ждать мисс Хигганботем, так как я…

– Она уже вернулась, – произнес сквайр.

Мисс Хигганботем выскочила во двор и побежала к карете, ловко выбирая дорогу между многочисленными лужами и придерживая рукой в перчатке накинутый на голову капюшон плаща.

Она поднялась по ступенькам в карету и устроилась в самом дальнем углу.

Сквайр отступил в сторону, чтобы дать возможность кучеру поднять подножку и закрыть дверцу кареты.

Миссис Блум высунулась из окна:

– Мисс Уэст, мистер Уэст, лорд Маклейн, смею надеяться, что мы скоро встретимся в Лондоне.

Венеция так не думала, однако кивнула. Рейвенскрофт, видимо, начисто забыв, что в Лондоне его ждет дуэль, с радостью согласился, а Грегор молча отвесил поклон.

Большая карета со скрипом тронулась с места, огромные колеса глубоко увязали в жидкой грязи. Секундой позже во дворе появились Чамберс и слуга Тредуэллов, таща забытый чемодан.

– Господи Боже, – проговорил Грегор, подходя к ним, чтобы помочь. – Что у этой женщины в чемодане?

– Понятия не имею, – отозвался Чамберс, – готов пари держать, что кирпичи.

– Или золото, – предположил слуга.

Тем не менее чемодан все же пристроили на запятках, там же уместились Чамберс и слуга. Грегор ехал верхом за каретой; Рейвенскрофт прикинулся спящим, чтобы не разговаривать с мисс Платт. Венеция устроилась в уголке и прислонилась к стенке, изможденная и глубоко несчастная.

А мисс Платт, пребывая в счастливом неведении о том, что происходит вокруг нее, без устали болтала, вполне довольная ходом событий.

Венеция надеялась, что они доберутся до бабушкиного дома прежде, чем их с Грегором запутанные отношения запутаются еще больше.

Глава 17

Ох, вы мои крошки! Очень важно, чтобы вы научились говорить то, что думаете. Это самый большой подарок, который вы можете сделать себе и тому, кого вы любите.

Старая Нора из Лох-Ломонда – трем своим маленьким внучкам в холодный зимний вечер

Грегор пустил коня рысью. Было чудесно сидеть в седле, вдыхать прохладный и влажный воздух, напоенный запахом сырой земли, и слушать перешептыванье листьев на деревьях. Жаль, что Венеция не взяла с собой костюм для верховой езды; она любила именно такие прогулки в седле.

Он представил себе, как она скачет впереди него, лошадь ее резво пританцовывает, а Венеция вдруг поворачивает голову и смотрит на него с лукавой улыбкой.

Грегор невольно улыбнулся – впервые после их вчерашнего разговора.

Он обернулся и посмотрел на карету, которая тяжело и неуклюже двигалась следом за ним по дороге. Чамберс искусно избегал рытвин и глубоких грязных луж. Даже на таком расстоянии до Грегора доносились звуки непрерывной болтовни мисс Платт. К тому времени как они доберутся до бабушкиного дома, Венеция и Рейвенскрофт будут готовы прикончить несносную особу.

Кожаные шторки кареты были раздвинуты. Если подождать, пока экипаж поравняется с ним, можно будет увидеть в окне Венецию с ее небрежно подколотыми каштановыми волосами и явно недовольным выражением лица – видимо, мисс Платт ей уже сейчас смертельно надоела.