Навеки твой. Бастион. Неизвестный партнер

– Она указала телефон, который изменился четыре года назад!

– Правда? – Уле совсем растерялся. – А кому она его дала?

– Агентству по предварительной продаже билетов, когда заказывала билет на паром, – холодно сказал Рудольф.

– Зачем? Ведь телефон оставляют лишь в тех случаях, когда все билеты проданы и человек может рассчитывать только на «горящий» билет? А осенью всегда есть свободные места. Нет, я решительно ничего не понимаю!

– Мы только что заезжали к людям, которым раньше принадлежал указанный ею номер.

– Кто же это?

– Некто Ронемы. Они живут в Серуме, – ответил Рудольф.

– Ронемы? – воскликнул Уле. – Уж не Кай ли с Мартином?

– Ты их знаешь?…

– Еще бы! Это же мои близкие друзья! Но они–то какое отношение имеют ко всему этому делу?

– Ты давно их знаешь?

– С детства. – Уле разволновался, глаза у него горели. – Фру Ронем дружила с моей матерью. Наши родители часто встречались. Но потом мать уехала в Канаду… Теперь из нашей семьи только я бываю у Ронемов, а Кай с Мартином приходят ко мне, когда я дома один. Раз в неделю мы с ними играем в теннис, а по субботам после обеда иногда играем в гольф. – Уле покачал головой. – Но все–таки я не понимаю… А Ронемы ее знают?

– Похоже, что нет, – ответил Рудольф.

Дверь в гостиную отворилась, и вошла Лиллиан. На ней была широкая длинная юбка, сшитая из материи, напоминавшей мешковину, и длинная блуза – и то и другое было явно приобретено в магазине художественных промыслов. Воротник блузы был застегнут бронзовой брошью, сделанной в виде снежинки. На ногах – деревянные сабо.

– Я услышала знакомые голоса, – сказала Лиллиан, быстро подойдя к ним. – Какие новости? Мне приснилось или вы действительно говорили о Ронемах? – взволнованно спросила она.

Карстен объяснил ей, в чем дело.

– Теперь я окончательно ничего не понимаю! – воскликнула Лиллиан, садясь рядом с ним. – Наверно, Венке написала первые пришедшие в голову цифры, и случайно это оказался старый номер Ронемов. Иначе я не могу этого объяснить. Ронемы встали на сторону матери, и мы с отцом больше не поддерживаем с ними отношений, но они очень хорошие люди. Фру Ронем – женщина со странностями. Нельзя безнаказанно с утра до вечера, неделю за неделей писать только про убийства. Для нее ее персонажи реальнее, чем живые люди, которые ее окружают.

– А может, она так запуталась в действительности, что совершила какое–нибудь преступление? – шутливо предположил Уле.

Лиллиан игнорировала его замечание.

– Самого Ронема я знаю хуже, его почти никогда нет дома. Но могу вас заверить: никто из них не способен совершить какой–нибудь предосудительный поступок. Это очень хорошие, порядочные люди, они даже близко не подпустят к себе особу вроде Венке Ларсен!

– Откуда ты знаешь, какая она? – возмутился Уле.

– Знаю! Я достаточно долго работаю в нашей фирме и представляю себе, какого сорта девиц подбирают водители на шоссе. К водителям у меня нет претензий. А вот девицы – другое дело! – Она вдруг спохватилась. – Простите, я погорячилась. Это все нервы.

– Кстати, о том водителе, у которого случился удар и который погиб вместе с машиной… – начал Рудольф и осекся, увидев, что Уле вздрогнул.

– Признайся, сестрица, ты твердо решила устроить как можно больше шуму? – ядовито спросил Уле. – Зачем тебе понадобилось извлекать на свет эту забытую историю? Кто, кроме тебя, мог рассказать о Свендберге?

– Просто я вспомнила тот случай, когда говорила, что отца никогда не обманывают его предчувствия.

– А какое дело полиции до его предчувствий? Никаких сверхъестественных предчувствий и не требовалось, чтобы предсказать, какой именно конец рано или поздно ждет Свендберга. Так и случилось. И этого следовало ожидать. Вспомни его образ жизни. Он пил как сапожник!

– Только не за рулем, – возразила Лиллиан.

– Это тебе неизвестно. Ты с ним в кабине не сидела.

– И ты тоже.

– Ну и что? Зато есть люди, которые его видели. В тот день, когда случилось несчастье, он был сильно с похмелья. Анализ крови показал, что он принял лошадиную дозу снотворного – рестенила. Ты сама знаешь, что он останавливался в пути, чтобы немного развлечься.

– Это никому не известно!

– А дамские трусики, которые нашли в щитке приборов? – Уле с вызовом посмотрел на сестру.

– Кто знает, когда их туда засунули!

– А как ты объяснишь, что пломба была сорвана? Наверно, это лесная нечисть копалась в грузе?

– Не понимаю, чего ты так горячишься? – Лиллиан внимательно наблюдала за братом. – Ведь ты всегда заявляешь, что дела фирмы тебе безразличны!

– Но наше доброе имя и наша репутация мне далеко не безразличны! – Уле потерял самообладание.

– А что вез Свендберг? – спросил Рудольф, когда в перепалке между братом и сестрой возникла небольшая пауза.