Навеки твой. Прощай (СИ)

Она ненавидела себя за это, может, даже больше, чем за все остальное, но… в последний момент дала слабину. Всхлипнула. С ужасом отвернулась к окну и не заметила, как расширились глаза отца. И как для того, чтобы продолжить, он несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот.

- Я только о тебе и думаю!

- Тогда лучше бы ты вообще обо мне забыл, чем так.

- Ты несешь…

- Какую-то чушь. Я знаю. Можешь не продолжать.

- Лер-р-р-ра.

- Не надо, папа. Правда. Ты свои угрозы озвучил. Я, - сглотнула, - их услышала. Не беспокойся, Таир ничем тебе не угрожает. Он просто помог мне. Сам понимаешь, ему это выгодно. Я приняла его помощь – потому что это выгодно мне. Кстати, может, тебе интересно, это его люди вернули мне сына.

- И что прикажешь? Поцеловать эту дворнягу в зад в качестве благодарности?

Отчего-то отец все сильнее злился.

- Когда-то ты мне говорил, что породу формируют обстоятельства, папа. Теперь ты считаешь иначе?

- К чему это ты клонишь?

- К тому, что в Уварове больше класса, чем во всех твоих прихлебателях, вместе взятых. Впрочем, речь сейчас не о нем.

Лера обернулся. Отец стоял с нечитаемым выражением на лице. И только яростно вздымающаяся грудь выдавала то ли злость, то ли волнение.

- Я всегда хотел тебе лучшего.

Наверное. Просто понятия «лучшего» у них с отцом сильно разнились.

- Не беспокойся. Тебе не придется выбирать между Исаевым и Уваровом. Вопрос так не стоит. И никогда не стоял. Сейчас меня интересует только один мужчина. Мой сын. Его благополучие.

- Вот и хорошо! Тогда собирайся. Поедем домой.

- Нет. Ты меня не понял. Я хочу пожить одна.

- Здесь? – сощурился отец.

- Нет. Нет, вообще-то... У меня есть квартира бабушки, помнишь? Если Исаев… возьмет себя в руки, и мы цивилизованно решим вопросы, касающиеся воспитания сына, то я хотела бы жить там.

- Ты никогда не жила одна. А деньги? Где ты собираешься брать деньги?

Какой же ничтожной, ни на что не годной он ее считает! Тем смешнее выглядят ее глупые попытки снискать его одобрение.

- Как директор фонда я получаю зарплату, папа.

- И как? Много дают? – хмыкнул он.

- На жизнь хватит. Если у тебя все – я, пожалуй, прилягу. Мне уже несколько дней нехорошо.

Было ужасно стыдно выгонять Дмитриевну из ее же спальни, но ей нужно было где-то уединиться. Чтобы обдумать все и отпустить обиду. Отец задержался дольше, чем можно было представить. Поиграл с Тёмой. Она слышала их голоса. Перекинулся с Дмитриевной очередной порцией колкостей. И уехал, когда Леру одолел сон. И в этом снежном январе снилась ей золотая осень… Снилось, как она шла через вокзальную площадь, ничего перед собой не видя, как плакала. Наверное, по наводке Артура Сергеевича, ее и нашел отцовский водитель. Молча проводил до машины. И так же молча отвез к гимназии. В которой все было, как всегда -  те же стены, те же идиотские шуточки одноклассников, и строгий взгляд физички из-под очков. Все, как обычно, да. И в этой неизменности никто не заметил даже, как изменилась она сама. Был человек – и вот человека не стало. Лишь оболочка. Голограмма за партой. Ей даже не с кем было поделиться своей бедой. Подруг у Леры не было, а мать… та свято верила, что все у них несерьезно. С трудом досидела уроки, нырнула в уже поджидающую машину… Прошелестела:

- Домой.

А есть ли у нее теперь дом?

- Обязательно. Только Нюру подхватим у рынка.

Ах да. Сегодня же пятница…

Остановились. Лера с отсутствующим видом смотрела в окно. Наблюдала, как водитель с экономкой сгружают в багажник полные пакеты снеди. И в следующую пятницу тоже будет так. И еще через неделю. Все по-прежнему, но никогда уже так, как было.

- Эй! Ну, что ты повесила нос, а? – спросила Нюра, когда забралась на сиденье. - Ты из-за Таира раскисла? Вот еще… Время быстро пролетит – не заметишь. Всего-то полтора года. А сейчас-то и звонить можно! У каждого, считай, мобильник. Ну?

Впервые Лера встрепенулась. Искорка надежды затеплилась в сердце и так же быстро погасла.

- У него нет.

- Нет? Странно. Ну, тогда пиши!

- Он даже адреса мне не оставил.

- Так у Артура Сергеича узнаешь! Тоже мне, нашла проблему. Мы из него все вытрясем. Выложит, как на духу!

И правда. Это был выход! Лера взбодрилась, распрямила плечи и даже села ровней. Вот только больше Артура Сергеевича она никогда не видела. Он исчез из их жизни, будто его и не было. Когда они с Нюрой вернулись домой, тот дрожал от криков. Нюра выпучила глаза:

- Никого ж не должно быть. Это что… твой отец вернулся?!

Вернулся. А его, что называется, «не ждали». Лера не знала подробностей – застал ли отец мать с Уваровым-старшим в процессе, или догадался по их виноватым лицам. А может, они, эти лица, и не были виноватыми… Она вообще слабо помнила, что происходило. Только как пыталась защитить мать от кулаков отца, а тот схватил ее и, встряхнув так, что зубы клацнули, проорал:

- А ты куда лезешь?! Знаешь, кого защищаешь?! А впрочем, яблоня от яблони, да, Лер-р-ра?! Потаскуха! Все вы такие, бабы. Кошки блудливые. Убью…

- Оставь ее! – кричала мать.