Навеки твоя Эмбер. Том 1

Декольте ее платьев стали глубже, губы ярче, она начала душиться апельсиновой туалетной водой, завивать волосы так, что по бокам свисали густые блестящие локоны, а сзади волосы поднимала вверх и переплетала лентами. Эмбер из чистого злорадства поощряла это. Она подарила ей флакон духов, баночку помады, коробочку душистой пудры, гребни для зачесывания волос вверх. И, наконец, Джемайма приклеила две-три мушки из черной тафты.

— Побойся Бога, Джемайма! — возмущенно вскричала Леттис, когда однажды Джемайма спустилась к обеду в атласном платье с большими пышными рукавами, с обнаженными плечами и слишком сильно открытой грудью. — Ты становишься похожей на девку!

— Неправда, Леттис, — с жаром запротестовала Джемайма, — я становлюсь похожей на леди!

— Не думала я, что доживу до того дня, когда моя собственная сестра начнет краситься!

Но Сэм обнял Джемайму за узкую талию, затянутую шнуровкой, и сказал:

— Оставь ее в покое, Леттис. Ну что из того, что она приклеила пару мушек? Ведь она хороша, как картинка.

— Но ты ведь знаешь, у кого она всему этому научилась, — она бросила на Сэма негодующий и презрительный взгляд, полный отвращения.

Джемайма вскочила на ноги, готовая яростно защитить свою мачеху.

— Если ты подозреваешь, что я научилась этому у мадам, то так оно и есть! И я не советую тебе так говорить о ней, не дай Бог, об этом узнает папа!

Леттис вздохнула и покачала головой.

— До чего же мы, Дэнжерфилды, дошли. Когда мнение какой-то актрисы…

— Что ты хочешь этим сказать — «какой-то актрисы», Леттис? — вскричала Джемайма. — Она не какая-то! Она — светская дама! Более высоких кровей, чем Дэнжерфилды, вот что я тебе скажу! Но ее отец — он был потомственным дворянином — имей это в виду — выгнал ее из дома, когда она вышла замуж за мужчину, которого ее отец не любил! А когда муж умер, она осталась без копейки в кармане. Том Киллигру увидел ее однажды на улице и пригласил играть в театре, и она пошла, чтобы не умереть с голоду! Но как только отец мужа умер и оставил ей наследство, она бросила сцену и отправилась в Танбридж Уэллз, где намеревалась жить тихой, добропорядочной жизнью! А почему… почему вы оба глупо ухмыляетесь, а?

Сэм мгновенно стал серьезным, ибо ему казалось, что Джемайме будет не так больно, если она решит, что дружит с женщиной порядочной и благородной, а не такой, какая она есть на самом деле.

— Эту историю она и рассказала отцу?

— Да, именно! Ты веришь, Сэм, веришь? О Леттис! Меня от тебя просто тошнит!

Она резко повернулась, взметнув юбками, и бросилась вверх по лестнице. Посмотрев ей вслед, Леттис заметила, что, кроме всего прочего, Джемайма стала носить зеленые шелковые чулки. Сэм и Леттис переглянулись.

— Думаешь, он поверил этой сказочке? — спросил наконец Сэм.

Леттис вздохнула.

— Думаю, что поверил. И если он решит, что мы не поверили… нет, он просто не должен узнать об этом. Я не пойму, что с ним случилось, почему он так изменился, но что-то с ним произошло, и мы должны скрывать свои чувства и мысли ради его же блага. Ведь мы по-прежнему любим его, даже если… если… — Она быстро отвернулась и ушла, хотя Сэм сочувственно сжал ей руку. В этот момент в комнату вошли Сэмюэль и Эмбер. Торжествующая Джемайма шла под руку со своей мачехой.

К июню Эмбер все еще не забеременела, и это стало ее сильно беспокоить, ибо Сэмюэль, как она знала, очень хотел ребенка, в основном потому, что, как подозревала Эмбер, ему нужно было как-то оправдать свой брак в глазах семьи. Эмбер и сама желала ребенка. Сэмюэль уже переписал свое завещание, по которому ей переходила третья часть всего состояния, но Эмбер решила, что ребенок может вынудить его дать ей еще больше. Если принять во внимание, что первая жена родила ему восемнадцать младенцев, Сэмюэль стал до смешного сентиментально относиться к маленьким детям. Постоянно чувствуя враждебность членов семьи Дэнжерфилдов, Эмбер надеялась, что ребенок защитит ее лучше, чем кто-либо.

Закутавшись в плащ и надев маску, Эмбер обошла чуть не половину всех повитух, знахарок и врачевателей Лондона, спрашивая их совета. У Эмбер была шкатулка со специальными мазями, бальзамами и травами, и натирание этими снадобьями занимало у нее немало времени. Пища Сэмюэля включала огромное количество устриц, яиц, зернистой икры и специального «сладкого мяса» для прибавления мужской силы, но факт оставался фактом — Эмбер не беременела. Наконец она отправилась к астрологу, чтобы тот прочитал ее звезды, и приободрилась, когда он сказал ей, что она скоро зачнет.

Как-то раз жарким июньским днем они с Джемаймой возвращались из магазинов Чейнджа и зашли в комнаты Эмбер выпить молочного пунша со льдом. На улице было очень пыльно сновала шумная толпа, а в доме летало так много мух, что хотя Теней усердно бил их хлопушкой, мухи все равно жужжали повсюду. Эмбер отбросила в сторону веер и перчатки и уселась на диван, сразу же начав расшнуровывать корсаж платья.