Навеки твоя (СИ)

— Мы приносим извинения, — медленно сказал он. — Опознание проводят в морге после подготовки, в виду психологического состояния родственников. Крышку поднял стажер. Ему объявят выговор. Вы подтверждаете, что в могиле захоронен ваш муж, госпожа Кац?

— Да, — хрипло сказала я, перед глазами снова появились льняные волосы на изуродованном разложением черепе. Пытаясь сдержать плач, я закрыла лицо руками. Перед человеком в погонах было стыдно плакать, показывать свою слабость.

— Благодарю вас, — голос звучал очень сухо, без сочувствия.

Я рассматривала жесткий профиль. А может быть, это была не случайность? Трудно поверить, что допустили такую оплошность, спихнув вину на стажера. Может быть, кто-то хотел показать содержимое гроба, чтобы посмотреть реакцию?

Мужчина закончил писать, попрощался и выбрался из машины.

— За ним нужно проследить, — тихо сказала я.

Охранник обернулся.

— Он из Следственного комитета, — сказал он, когда понял, что меня бесполезно сверлить взглядом. — У нас будут проблемы.

Я хотела прикрикнуть: за что я вам плачу? Но если кого и просить, то Андрея, у него и так нелады с законом, а зачем неприятности обычному охраннику?..

— Забудьте, — сказала я.

Дома я, не раздеваясь, упала в постель. Андрей укрыл меня, вздрагивающую и икающую после истерики, покрывалом. Чертова эксгумация все вернула: боль, воспоминания, кошмары наяву. «Обещай… Обещай, что бы ни случилось, ты дождешься». Его голос и раньше приходил в снах, звучал в памяти. Я бы ждала тебя вечно, Эмиль… Если бы знала, что ты придешь.

Я стонала, как немая или безумная, свернувшись в комочек. Андрей баюкал меня, положив мою голову к себе на колени. Как хорошо, что он со мной… Одна я бы не вынесла сегодняшний день. Обессиленная эмоциями, я уснула. Пробуждение было неприятным, но за окном темнело и я порадовалась, что ужасный день подходит к концу.

Я привстала.

— Андрей?

Он вошел с чашкой чая.

— Как ты себя чувствуешь? Это тебе, — чашку он поставил на пол. — Я хотел тебя будить… Мне нужно уйти по делам, ласточка. Справишься одна?

Он ласково убрал волосы и поцеловал в лоб.

— Куда ты?

— Я же сказал — по делам, — тон остался нежным, но после трудного брака с Эмилем я научилась считывать истинные чувства мужчин ко мне. Андрея раздражал вопрос, и я просто кивнула.

— Конечно.

Когда Андрей ушел, я взяла с пола чай и села, завернувшись в покрывало. Сюда бы ромашки, мяты, но Андрей еще не знает, что я люблю. Я включила телевизор и нашла местный канал. Как я и думала, в вечерних новостях говорили про эксгумацию Эмиля Каца. Мелькнули кадры, где я ору, а ко мне бросаются мои мужчины. Господи…

Я выключила новости, посидела, и полезла в интернет. На местных ресурсах обсуждали мою истерику. Никогда раньше я не интересовалась общественным мнением. Громкое дело в «Фантоме» называли «новогодним расстрелом» или «убийствами в декабре». Криминальные разборки. А меня называли черной вдовой, кто-то думал, после смерти мужа я осталась главой ростовской мафии. Мыли мне кости. Была ли я беременна на самом деле и где мой ребенок? И не слишком ли быстро молодая вдова перешла, как трофей, по слухам, к следующему хозяину города? В сеть попала запись, где Андрей стоит перед машиной, агрессивно отгоняя от меня прессу. Меня почти не видно — легкий силуэт в глубине салона за стеклом, который можно спутать с тенью.

Впервые за время, что мы знакомы, я ввела в поисковик имя, которое упомянул Андрей. Прозвище. Писала с опаской, несколько раз стирала, думая — точно ли я хочу знать правду? Я теперь его любовница. Любовница наемного убийцы.

Лучше бы я этого не делала… Я прикусила губу: киллер Рем оказался известной личностью. Десять лет работы. Десятки выполненных заказов. В федеральном и международном розыске. Фоторобот был отдаленно похож на него. Со стороны он выглядел совсем иначе — циничный, жестокий подонок, «подвиги» которого заставили бы холодеть, не знай я его лично. Убитые бизнесмены, бандиты, другие киллеры, пытки… Раньше я об этом не думала. Какой будет моя участь с таким человеком?

Андрей вернулся домой поздно. Я не ложилась спать. Ждала на кухне, коротая время над дневником. И так увлеклась, что не заметила, как он вошел.

— Моя сумасшедшая писательница…

Поверх листов легла белая роза, и я подняла глаза. Андрей криво улыбнулся в полумраке. Он хороший любовник. Надежный друг. Опасный человек.

— Какими ты видишь наши отношения? — прямо спросила я.

— Что за вопрос? — усмехнулся он. — Я ведь принес тебе розу. Белую розу, Дина. Я люблю тебя.

От каждого слова сердце замирало в груди. Эмиль свое «люблю» с трудом сказал — это слово не из его лексикона. Андрей говорил легко, твердо зная, что чувствует.

— Андрей… у меня сын. А ты… — я отвела глаза, пока он терпеливо ждал, как я закончу. Язык почти не слушался. — Тебя разыскивают за семнадцать убийств. А если тебя будут брать, когда мы с сыном окажемся рядом? Что тогда?

Я его взгляда избегала, а вот Андрей смотрел прямо.

— Я натворил жести, ты не знала? Не отрицаю. Кто бы еще справился с твоими проблемами, Дина?

— Ты меня… обвиняешь? — не поверила я.