Наверху

Ее щупальце соблазняющим жестом пощекотало его бок — и в следующую секунду она оттолкнула ошеломленного самца.

«Вот и мой сон, — подумала Скейлси, начиная полурефлекторно отплясывать особый предбрачный танец, на какое-то время почти полностью лишающий самцов разума. — Вот я и соблазняю чужого мужчину, которого не люблю…» Чтобы не думать об этом, она настолько сосредоточилась на гипнотизирующих движениях, что и сама начала впадать в полузабытье…

— Так ты выполнишь мою просьбу? — слова давались ей с трудом: пробудившийся инстинкт все сильнее подчинял себе тело, не имеющее достаточного опыта противостояния.

— Да!!! — закричал Зофф, неловко хватаясь за стены и корпус компьютера. — Погоди!!! Я сейчас…

Голова монстра исчезла под шлемом с электродами.

«Я должна остановиться… должна остановиться…» — движения Скейлси начали замирать, становясь все более медленными; вскоре она уже просто переминалась с ноги на ногу и пошатывалась. Голова кружилась, сознание балансировало на грани…

— Вот! — воскликнул Зофф, снова поднимаясь. — Взгляни на этот лист. Кто угодно, любая экспертиза признает эти подписи подлинными… Вот — Президент, вот — генеральный судья, вот — председатель трибунала… Копия уже направлена в тюрьму!

— Тогда пошли туда!

— А ты? — потянулся он к Скейлси.

— С их согласия — не забывай! Я не хочу, чтобы ты потом передумал!

— Только один раз, крошка, только один… — дрожащие от возбуждения щупальца и лапы потянулись к ней, и Скейлси ощутила исходящее от них жгучее тепло… Может, и впрямь — один раз? Нет! А Пилот? А ее долг? Она зашаталась, несильно и ритмично, словно танец перешел во вторую стадию… Никто не властен над страстью тела… никто… Морда Зоффа, будто бы потерявшая вдруг свое уродство, прикоснулось к ее брюху, наполняя его щекоткой, шея изогнулась…

— Нет! — простонала Скейлси.

Шея… удобно подставленная шея… На шее есть три «мертвых точки»: две спереди, прикрытые малыми хитиновыми щитками, одна — сзади… Воздух над точкой казался выпуклым, как вполне видимая кнопка… А точка-кнопка? Вот ведь она!!!

Кончик щупальца, острый, будто специально заточенный для этой цели, завис на миг над членистой поверхностью шеи — и с силой вошел в открывшийся, незащищенный хитином участок, быстро погружаясь все глубже и глубже. Лапы Зоффа судорожно и бессмысленно ударили Скейлси по бокам и опали. Еще через мгновение она ощутила головную боль — какое-то странное излучение начало подниматься из дергающегося в агонии тела.

Зофф-зверь умирал. Зофф-компьютер — жил.

— Нет! — испуганно вскрикнула она, глядя на возникший перед глазами светящийся ящик — волны шли из него. Она не понимала, что говорит, о чем кричит сейчас враг, — но чувствовала, как из ящика вырываются его боль, удивление и — тупая злоба.

От ящика по телу Зоффа расходились светящиеся канаты — лишь время от времени закрывающая глаза Скейлси пелена прятала их.

— Нет!!!

Скейлси выхватила уже чуть смятый листок и шагнула к двери. Вдруг она поняла, что не сможет уйти, пока что-то светится у него внутри, пока еще колышутся в воздухе невидимые волны. С мрачной решительностью Скейлси подошла к замершему уже монстру и воткнула, едва ли не наугад, кончик щупальца, стараясь дотянуться если не до самого ящика, то до светящихся канатов. Она не замечала ни возникшей в своем щупальце боли, ни того, что трескается ее хитин, — все била и била, пока волны не начали угасать.

С ними ушел и свет…

Когда она выбегала из комнаты, до ее ушей донесся человеческий отчаянный вопль, заставивший ее вздрогнуть от внезапного сопереживания — так много было в нем боли. Нет — сразу два вопля, слившиеся в один, а затем распавшиеся: первый захлебнулся и стих, второй постепенно превратился в стон, полный физического страдания, и начал удаляться, уползать, — это Элтон из последних сил пытался скрыться от смерти хотя бы в потайном ходе…

«Ну все. Теперь надо спешить… Похоже, там происходит что-то нехорошее, а значит, скоро тут будет шумно…» — подумала Скейлси и не ошиблась.

51

Их могли и не предупреждать, что смерть придет скоро. Все, начиная с холодно-вежливого обращения, свидетельствовало о том. Но больше всего Синтию мучило то, что она почти ничего не помнила — память работала от провала до провала. Упавший Алан… затем — совершенно непонятный арест, шлем с датчиками — проверка «на нормальность»; после него Синтия стала как бы зрителем. Кто-то другой управлял ее телом, кто-то признавался за нее в страшных преступлениях — затем снова провал… И — приговор, который вот-вот должны были привести в исполнение.

Она даже не вздрогнула, когда на пороге возник робот-охранник, еще из первых образцов андроидов — пустовзглядый манекенный красавчик, и назвал ее имя.

— Вам может быть предоставлено время для прощания перед переводом в Последнюю камеру, — сообщил он.

— Мне не с кем прощаться…

Наручники были холодными, не такими, как наде-вали им на суде, — Синтия вздрогнула от их прикосновения.