Наверное, просто не повезло. Случай из доковидной жизни провинциального города

Михаил Юрьевич. Твой друг хотел втихаря нажиться на закупке оборудования, которое мы тебе поставили. Он пытался выторговать себе откат. Встречался с моим замом Олегом, чего-то говорил. Вот так, Борис. "Свой человек" в русском бизнесе — это как собственноручно выдрессированная сторожевая собака. Жестко, но это правда. К счастью твоему или сожалению, но ты не из моих… Отдохни уже, дальше мы сами разберемся. (Уходит, не прощаясь.)

Явление 4

Прошло около получаса с момента ухода Михаила Юрьевича. Брянцев все это время сидел в оцепенении, не отвечая на телефонные звонки. Входит Марина. Она улыбается, но, увидев Брянцева, сразу меняется в лице и бросается к нему.

Марина. Что случилось, Борис? Тебе плохо? Вызвать врача?

Брянцев. Не надо, Марина. Я сейчас… Дай стакан воды, пожалуйста.

Марина (приносит из комнаты отдыха стакан воды с долькой лимона, подает его Брянцеву). В чем дело? Что произошло?

Брянцев (выпивает стакан воды. Ставит на стол. Смотрит на лимон на дне стакана. И как бы про себя). Ничего не осталось.

Марина (не расслышав). Что ты сказал?

Брянцев. Полчаса назад меня лишили завода.

Марина. Как это, кто?

Брянцев. Приехал Михаил Юрьевич и сказал, чтобы я катился ко всем чертям. Нет, конечно, не в такой грубой форме, но совершенно однозначно. Без вариантов.

Марина. Как же так, ты всю жизнь посвятил этому заводу. (Марина садится рядом и смотрит на Брянцева.) Тебя здесь все знают, в Москве тебя знают и ценят. Надо ехать в Москву, что-то делать. Нельзя так сдаваться, это не в твоем характере, Борис.

Брянцев. Марина, дорогая, я же сказал, что "без вариантов". Это значит, что вариантов нет — надо просто уйти. Я слишком хорошо думал о людях, но меня предали. Даже Санчо предал.

Марина. Он выступил против тебя?

Брянцев. Нет, он слишком ленив и ограничен, чтобы играть самостоятельную игру, он просто приворовывал все это время потихоньку. Теперь я это знаю. Ну, да не в нем дело, черт с ним.

Марина. А в чем?

Брянцев. Дело в том, что меня использовали и выбросили. Я оказался слишком простым для борьбы за власть по столичным правилам. Так за власть не борются. Ты же знаешь, я долго шел к этому креслу. Двадцать пять лет упорной работы на заводе — мой путь к директорству. Я старался не грызть глотки и не топтать людей, но я хотел забраться повыше, чтобы иметь возможность сделать больше. И делал. Марина, я ведь не разворовал этот завод, как другие директора свои заводы. Ты же знаешь, что я старался сделать этот завод своим вторым (горько усмехается), третьим домом. Завод работает, люди работают, и были перспективы развития…

Марина. Знаю, Борис, знаю. Я полюбила тебя за то, что ты всегда был человечным. Даже когда ты не ушел от Риммы ради Машки, я знала, что я останусь с тобой. Я знала, что ты никогда не бросишь нас с Машкой, как не бросил Римму и Александру. Борис, мы с Машулькой очень любим тебя. (Марина встает, обнимает Брянцева, целует его и гладит по голове).

Брянцев. Я никогда не был целеустремленным циником, это верно. Я всегда любил и вас с Машулькой и Александру. И Римму тоже, наверное, любил когда-то. Мне всегда хотелось поднять наш завод, сделать его современным. Моя ошибка была в том, что я начал относиться к нему как к своей собственности. Он стал моим, и я считал, что это навсегда, что дальше я могу только идти вверх, что дальше автоматически появится возможность управлять другими заводами уже из кресла руководителя холдинга. Я был слишком наивен, думая, что сделаю кому-то хорошо своим желанием сохранить завод. Нет, я сделал хорошо Михаилу Юрьевичу. Теперь он получит модернизированный завод с новыми денежными заказами, с хорошо подготовленным персоналом.

Марина. Михаил Юрьевич тебя использовал с самого начала.