Навет старого колдуна

Вроде бы наладилось счастье в семье, солнце осветило их путь своим лучиком: молодые любили друг друга, ждали прибавления семейства. Однажды ночью, когда Лида уже находилась в декретном отпуске, она проснулась от странного звука, у них открылась и закрылась входная дверь. «Кто к нам может прийти в полночь? — подумала она, — может Коля не закрыл дверь на ключ, и ее открыло ветром?». Муж спал, Лида не стала его будить (ему утром на работу), а накинув халатик, прошла на кухню. Она никогда не забудет ту минуту, когда в полумраке света от фонаря за окном, увидела на кухонном столе маленького человечка. Седой дедок, с длинной бородой, в синем старом кафтане, подпоясанном обычной веревкой, заглядывал во все кастрюли и тарелки, бесцеремонно гремя крышками и ложками. От ужаса происходящего, Лида не могла слова сказать, а дедок продолжал греметь посудой, иногда искоса поглядывая на молодую беременную женщину. Когда он проверил все шкафы и кастрюли, то усевшись на край стола у окна, постучал длинными крючковатыми пальцами по столу.

— Почаевничаем? — вдруг спросил он, тихим скрипучим голосом.

Лида как во сне включила электрический чайник, поставила на стол кружки, коробку пакетиков чая и вазочку с печеньем. Разложив пакетики с чаем в кружки, она налила кипяток. Одну кружку поставила деду, другую себе.

— Я сушки люблю, с медом, — проговорил дедок.

Не совсем осознавая, что делает, Лида достала из холодильника пиалу с медом, а из шкафа пакет с сушками. Высыпав сушки в вазочку с печеньем, она поставила перед дедком мед, а сама села по другую сторону стола. Странный ночной гость каждую сушку макал в мед и запивал чаем, причмокивая. Лида к своей кружке даже не притрагивалась, она сидела как каменное изваяние и не могла даже слова сказать. Дедок съел все сушки, вымакал мед в пиале, вытер губы своей бородой и посмотрел на Лиду.

— Добрая ты и дочек родишь, жалко тебя, — он помолчал и жестким голосом добавил, — «Худо» тебя ждет, страшное «Худо». Полностью помочь не смогу, но защитить тебя постараюсь, хотя силен Серафим». Он пошарил глазами по кухне. «Силы мне нужны, каждый четверг оставляй мне сушки с медом, вон там, — он показал на угол стены, за трубой отопительного котла».

— А как я их туда положу? — Лида даже вздрогнула, когда услышала свой голос, казалось, это говорила не она, а голос шел, откуда — то изнутри.

— Полочку сделай, — подсказал дедок и строго посмотрел на женщину черными, как угли глазами, из-под лохматых седых бровей, — мне тоже нелегко будет.

— Хорошо, — сказал голос Лиды.

— Засиделся я у тебя, пора мне, — дедок спустился на стул, соскочил на пол и засеменил к порогу. Послышался звук открытой и закрытой двери, но сама дверь при этом не двигалась.

Еще с полчаса женщина сидела в оцепенении, а потом, как будто поднятая неведомой силой, встала и пошла в спальню. Легла на кровать и закрыла глаза, на нее повеяло холодом, казалось, она проваливается в сырое и темное подземелье.

Утром, проснувшись, Лида вспомнила страшный ночной сон, пытаясь стряхнуть наваждение, пошла на кухню готовить завтрак мужу… На столе стояли две кружки, вазочка с печеньем и пустая пиала в меду…Женщина села на стул, обхватила руками голову и подумала, что сходит с ума. Про ночного гостя она никому ничего не сказала, но на другой же день, попросила мужа прибить полочку за трубой.

— Зачем тебе там полочка? — удивился Коля.

— Мыло буду сушить, — придумала Лида, — лучше пенится.

Каждый четверг, поздно вечером, когда муж спал, она обязательно оставляла сушки и пиалу с медом на полочке и чашку с чаем на столе. Утром мыла «посуду дедка», а в следующий четверг, опять оставляла ему гостинцы к чаю.

Через неделю она поняла, о каком «Худе» говорил дедок. Коля начал приходить с работы «навеселе»: то день рождение друга, то премия на работе, то «помочь» соседям, то кому-то отвезти — привести (муж работал водителем). Лида отпаивала мужа рассолом, приводила в чувство, уговаривала, плакала. Коля обещал, что это в последний раз, и дальше все будет хорошо. Но, проходила неделя, вторая и все повторялось.

После рождения дочери Вали муж изменился, нянчился с ней, помогал купать, носил на руках. Лида подумала, что наконец-то пришло счастье, и через год родила вторую дочь — Свету (предсказание дедка сбылось). Вроде бы, наладилось счастье в семье.

Постепенно Лида привыкла, что у них в доме живет странный «постоялец». Она слышала про домовых, но их никто не видел, а присутствие дедка, она ощущала постоянно. Зимним морозным вечером, баюкая дочь, она явно слышала его скрипучий продолжительный кашель. «Простыл дедок, — подумала женщина, — такой холод на улице». За один вечер она связала длинный теплый шарф и повесила на полочку, утром шарф исчез. «Теперь ему будет теплее», — подумала женщина. Она заботилась о «постояльце» как могла: вязала ему варежки, теплые носки, шила крепкие пояса, дедок принимал подарки, и жизнь шла своим чередом.