Навет старого колдуна

Лида с Костей пришли в залу, когда вечер уже заканчивался. В стороне от отдыхающих стаял голубой бархатный диванчик со спинкой. Черноглазая женщина в голубом восточном костюме, вся закутанная в поднебесное шелковое покрывало, полулежа на диване, пела восточную песню. Даже не понимая слов, было ясно, что она пела о любви. Ее удивительный голос, кажется, проникал во все уголки души и затрагивал самые тонкие струны. В песне слышался и плач неразделенной любви, и отчаяние одинокого сердца, и радость всепоглощающего чувства. Ей аккомпанировал один ручной барабан. Молодой человек сидел на низком стульчике по другую сторону залы. Приглушенные звуки барабана создавали некий ореол загадочности, и в то же время подчеркивали сильные и слабые ноты песни. Такая песня звала мечтать и любить, звала сливаться тела и соединяться души. Голос певицы ясно говорил о высоких чувствах, звал в другой мир, мир волшебства и счастья. Никто не помнил, сколько продолжалась песня, этот голос хотелось слышать бесконечно.

В залу вышла красавица Шахерезада.

— Дорогие гости, — обратилась она к туристам, своим певучим голосом, — надеюсь, вам понравилась эта ночь. Мы постарались создать атмосферу, максимально приближенную к реальной обстановке средневекового дворца. Сейчас вас отведут в опочивальни. Сразу скажу, что по законам Востока, спальни для мужчин и женщин находятся в разных половинах. Поэтому, женщин отведут на женскую половину. А мужчин — на мужскую половину. Спокойной всем ночи, радостных снов и приятного отдыха. В восемь утра вас разбудят.

Гости прошли за служанками в опочивальни. По убранству и роскоши, спальня не уступала приемной зале. Особое место в комнате занимали кровати. В центре стояла большая кровать, а по бокам под углом к ним, кровати поменьше. Тонкие шелковые покрывала, с оборками по краям, ниспадали до самого пола, застеленного большим персидским ковром. Круглые подушки, уложенные горкой, придавали кроватям аристократический вид. Особо поражал — огромный балдахин, который свисал пышными складками от основания пол потолком. Шелковые занавеси расходились вокруг свободными волнами и полностью укрывали кровати. Тонкая ткань колыхалась от легкого прикосновения и создавала удивительный по красоте и своеобразию, облик спальни.

Служанки сняли покрывала, разложили подушки и, пожелав гостям спокойной ночи, удалились. Спать уже действительно очень хотелось. Лида помогла девочкам раздеться и лечь спать. Укрыв их шелковыми одеялами, Лида легла сама на большую кровать. Пребывание во дворце, события дня и ночи, утомили детей, девочки уснули сразу. Лида еще раз, перебрала в душе произошедшее в беседке и, уснула в считанные минуты.

В восемь утра гостей разбудили и пригласили в приемную залу. Завтрак прошел быстро, после сытой ночи кушать сильно не хотелось. К окончанию завтрака к гостям вышла Шахерезада. Удивительно, выглядела она свежо и приятно, как будто проспала всю ночь.

— Дорогие гости, — начала она прощальное слово, — я рада, что вы посетили мой дворец. Надеюсь, что мы смогли приоткрыть для вас дверцу в мир восточных шейхов. На прощание мы откроем еще один секрет. В течение этих суток мои слуги снимали на видеокамеру все происходящее. Мы дарим вам всем по диску с видеозаписью. Просматривая эти кадры, вы будете вспоминать не только время, проведенное во дворце, но и весь наш солнечный благодатный край.

Комфортабельный автобус быстро привез гостей в город. Валя с Сергеем на прощание обменялись номерами телефонов. Лида с девочками пришли в отель, почти в десять часов утра. Думать в этот момент все могли, только о сне.

Глава 13

Проснулась Лида от, уже привычного, звука открывающейся двери. Поднявшись на постели, она увидела, как дедок усаживается на стул, рядом со столиком. Сон прошел моментально, Лида быстро встала, накинула халат. Что бы ни разбудить детей, включила чайник в ванной. Достала из холодильника мед с орешками, а из сумки, приготовленные, на всякий случай, сушки в пакете. Собрав на стол перед своим «другом», она села против него.

— С огнем играешь, — проговорил дедок своим скрипучим голосом, — опять супротив идешь.

— Супротив чего? — не поняла Лида.

— Супротив доли своей, — строго посмотрел дедок, прихлебывая горячий чай.

— Господи, — Лида была готова расплакаться, — уже столько лет я одна. Даже, эти десять дней, я не могу быть счастлива?

— Можешь, — ответил дедок, — но потом Худо может быть. И я не смогу тебя защитить.

— У нас осталось всего три дня, — Лида умоляюще смотрела на деда.

— Засиделся я у тебя, пора мне, — дедок спрыгнул со стула и засеменил к двери.

Он вышел, а дверь не двигалась. Лида посидела еще несколько минут в оцепенении, посмотрела на спокойно спящих детей, вымыла посуду в ванной. Взглянула на себя в зеркало, глаза потухли, кожа постарела. Бессонная ночь сказывалась, слова дедка и кошмарный сон не давали покоя. Она сняла халат, легла на кровать и укрылась простыней с головой. Опять на нее пахнуло подземельем.