Наветренная дорога

Думаю, он просто ничего не знал, и к этому выводу я пришел после первого посещения Спрингеровского акульего промысла. Так как утверждение Кемпа шло вразрез с обычными сроками кладки яиц черепахами, я приложил все усилия, чтобы его проверить, но подтверждения не нашел. На всем побережье от Хомстеда до Ки-Уэста я беседовал с людьми, знающими ридлей, но никто и никогда не слышал, чтобы черепахи откладывали яйца в зимнее время. Наряду с этим выяснилось, что никто и никогда не видел гнезда ридлеи, или яйца, или молодняка. С тех пор я слышал все ту же версию от более чем ста шестидесяти опытнейших рыбаков, которых встречал между мысом Гаттераса и устьем реки Миссисипи. Я анатомировал всех взрослых ридлей, каких только мне удавалось достать, расспрашивал людей, занимающихся убоем черепах для продажи на рынке, и постепенно начал ощущать действительные размеры возникшей передо мной загадки.

Когда расспрашиваешь рыбаков или людей, промышляющих черепахами, то обычно слышишь три разные версии. Большинство соглашается с Ионой Томпсоном в том, что ридлеи самостоятельно не размножаются, они появляются на свет в результате скрещивания двух разных пород. Один старикашка из бухты Сент-Льюис сказал то, о чем вы уже слышали: «Эта ваша ридлея детей не выводит. Вообще она помесь, на ней, как у мула, вся родословная кончается».

Кое-кто из людей, с которыми я беседовал, правда, их было немного, говорил, что ридлеи размножаются, как все живые существа, но они это делают очень далеко, дальше известных нам мест размножения черепах, и не исключено, что даже на отдаленных берегах Карибского моря, где их когда-нибудь обнаружит человек. В этом предположении не было ничего удивительного. Ведь Карибское море — большой район, а в те годы мне были известны только отдельные места на его побережье.

Такие разговоры вселяли в меня бодрость, и мне становилось легче, чем при раздумье о существах, лишенных потомства и предков.

Ho представьте мое состояние, когда впоследствии, закончив ряд тщательно продуманных обследований берегов Карибского моря и объездив добрую дюжину стран и островов, я не обнаружил ни ридлей, ни людей, что-либо о них знавших. Я выходил на лов вместе с промышленниками, проверял садки для пойманных черепах, рылся среди панцирей, валявшихся в груде отбросов, осматривал чучела черепах на полках музеев. Я прошел пешком вдоль самых удобных для размножения черепах берегов этого полушария и видел всякую всячину, но не ридлей. Где бы я ни был, люди знали четыре породы морских черепах, но ридлей среди них не было.

Это было для меня потрясением. Вся проблема была снова отброшена к району Мексиканского залива, и мое невежество в этом вопросе становилось нестерпимым.

Существовало и третье объяснение, которое я слышал от небольшого числа людей, сводившееся к тому, что ридлеи ежегодно появляются в июне и откладывают яйца в одних и тех же местах одновременно с другими породами черепах. Я пять раз слышал об этом от вполне серьезных людей, привыкших отвечать за свои слова. Это означает, что пять раз люди называли мне определенные участки на побережье, где, по их утверждению, ридлеи откладывали яйца.

В четырех случаях все оказалось вымыслом, и, как только я подверг рассказчиков перекрестному допросу, выяснилось, что рассказы основываются на слухах или на ошибочных определениях пород черепах. Только в одном случае разработанная мною на протяжении многих лет разгромная система допроса оказалась недостаточно сильной, чтобы обнаружить слабое место в утверждении человека, будто он однажды видел, как на совершенно определенном участке побережья самка-ридлея откладывала яйца. Мы расстались, когда разговор зашел в тупик: он — при своем убеждении, будто двадцать пять лет назад видел одинокую ридлею, откладывавшую яйца в лунную ночь, а я — что имею дело с помешанным.

Я готов признать некоторую вероятность того, что в июньское полнолуние ридлеи выползают на берег и устраивают гнезда на обочине шоссейной дороги, как это делают логгерхеды. Но от этого предположения мне не легче.

Вот вам и загадка о ридлеях!

Большое прибрежное животное, съедобное, отнюдь не редкое и хорошо известное каждому жителю северо-восточной части побережья Мексиканского залива или побережья Флоридского полуострова — и никто не знает, как и где оно размножается. Ридлеи уносятся от Атлантического побережья Флоридским течением и Гольфстримом, просачиваются в прибрежные воды лежащего к северу залива Массачусетс, приплывают в Европу и изредка вместе с отклонившимся течением достигают Азорских островов, а может быть, и более далеких мест. И нигде на протяжении этого огромного пространства нельзя обнаружить даже намека на то, как они размножаются.

Что тут поделаешь? Было время, когда я думал, что разгадка придет ко мне сама собой, но теперь я в это не верю. Чтобы найти решение, надо работать, и борьба за открытие истины потребует усилий, воображения и терпеливости. Очень может быть, что это будет непрерывная головоломка, связанная со сменой предположений и мест действия, основанная на поисках и ошибках.