Нави Волырк

Предупреждающая фраза в завещании о том, что в случае «неуважения», могущего быть оказанным наследником К. С. Савельевым к завещателю, завещание аннулируется, касается вовсе не отношения К. С. Савельева к самому Ивану Андреевичу Крылову. Какое неуважение мог проявить к нему К. С. Савельев?

Фразой этой старик-отец, поставленный законами своего времени в безвыходное положение, символически еще раз взывал к честности и порядочности юридического получателя наследства.

Становится понятным и то, почему душеприказчиком своим Иван Андреевич назначил отнюдь не близкого ему по убеждениям генерал-майора Я. И. Ростовцева. Этот генерал был начальником того Штаба военно-учебных заведений, «аудитором» в котором служил муж дочери Крылова — К. С. Савельев. Этим самым Крылов-отец как бы обязывал и начальника проследить, чтобы подчиненный ему К. С. Савельев как-нибудь не обидел любимое детище завещателя.

Иван Андреевич Крылов за свою долгую жизнь имел великое множество оснований не особенно доверять людям.

К счастью, К. С. Савельев оказался весьма порядочным человеком, заботился о семье и о памяти Ивана Андреевича Крылова.

Что же касается отношений к семье Савельевых ближайших «друзей и высокопоставленных покровителей» покойного Ивана Андреевича, то здесь опасения завещателя были явно не лишены оснований. Многие из этих «друзей и покровителей» относились весьма насмешливо к дочери Крылова и к ее мужу.

Дочь называли между собой «последней неудавшейся басней Крылова», «крыловской притчей», «Миликтрисой Кирбитьевной» и так далее.

Эту печальную истину пришлось узнать из одного чрезвычайно любопытного письма, которое удалось найти в архиве А. Н. Оленина.

Письмо написано после смерти Крылова его сослуживцем по библиотеке М. Лобановым к дочери «покровителя» баснописца А. Н. Оленина — Варваре Алексеевне Олениной, слывшей ближайшим другом Крылова. Таким же другом считал себя и автор письма М. Лобанов.

Вот его письмо: