Навья кровь (СИ)

Два года назад они жили втроём, в абсолютно пустом городе. Жора охотился, Диана выращивала на клумбе перед домом овощи, всё было прекрасно, хоть и приходилось очень нелегко. Однажды, в самом начале зимы, на них напали мародёры. Забрали все припасы, изнасиловали Диану, избили самого Жору и ушли, оставив семью в живых. Жора без отобранного бандитами оружия охотиться так и не наловчился, поэтому наступил голод. Восьмилетняя дочь умерла через месяц, Диана слегла и от горя, и от слабости. Малышку занесли в дальнюю квартиру, на балкон, чтобы по весне похоронить.

Жора держался очень долго. Но голод, который по всем правилам физиологии, должен был притупиться со временем, только рос, к тому же он не хотел остаться один. В конце концов он соврал Диане, что наткнулся в паре кварталов от их жилья на мёртвого оленя.

А когда женщина окрепла, она нашла детские кости с тщательно срезанным мясом.

Через три дня взяла минимум вещей и, ни слова не говоря, пошла к путевому камню. Жора едва успел её перехватить. Женщина посмотрела на него долгим, пустым взглядом, взяла под руку удивлённого таким обращением проводника и ступила в лиловый туман.

Он выдержал два дня. А потом отправился вслед за ней, озвучив камню точку телепортации «к любимой женщине».

* * *

Жора не задавался вопросом, как в его желудок поместилась вся Диана. Он чувствовал лишь сытость и безбрежное счастье — человека, который по капле уничтожал его своим презрением, больше не существует. Он вдруг подумал, что, если бы не жена, он давно бы себя простил.

Покидая подвал, Дряблый снова почувствовал голод, но это не показалось ему странным.

— А где Диана? — спросила аппетитная девочка у костра. — Мне кажется, суп уже готов.

— Я наткнулся на черемшу сегодня, — ответил Жора, давясь слюной. — Она осталась собирать. Пойдём, проведу, поможешь ей, чтобы быстрее было.

— Черемша весной растёт, — удивилась девочка.

Дряблый почувствовал, что просто обязан плюнуть ребёнку в лицо. Слюна оказалась очень густой. Девочка медленно утёрлась и заторможено сказала:

— Черемша долгая деревенеет золотым.

Когда Жора на неё набросился, она даже не сопротивлялась.

Конечно, его увидели. Конечно, на него попытались напасть. Но мужчина, наслаждаясь невесть откуда взявшейся ловкостью и силой, легко уходил от ружейных выстрелов. Плевал он теперь тоже замечательно: метко и далеко. Каждый «помеченный» прекращал охоту и покорно ждал, бормоча что-то бессмысленное.

К закату все были съедены. Через два дня пришла очередь курьеров, а потом тех, кого прислали на их поиски. С последними гостями получилось не очень удачно — один, прежде чем получить порцию яда, сумел связаться с Гомелем. Но Дряблый вовремя его нашёл, так что жертва ничего внятного никому сказать не успела. Заглатывая последнего мертвеца, Жора чувствовал, как на него наваливается сон. Захотелось зарыться куда-нибудь поглубже, туда, где темно, тихо и безопасно. Поэтому он побрёл к высотке. На то, что руки медленно, но упорно удлиняются, а из потовых желёз растут паутинки, которые постепенно сплетаются во что-то вроде кокона, человек не обратил внимания.

В подвале он едва успел забраться в свой закуток, смахнул шкатулку в воду, взобрался на стол, свернулся калачиком и заснул.

Или умер. С первым снегом проснулся не Жора Дряблый, а вендиго.

Глава 10

В первую секунду Лиза вообще не поняла, что проснулась — во рту по-прежнему ощущался вкус сырого человеческого мяса, смешанный с вонью подвальной стоячей воды.

А на вторую секунду всё это стало неважно — «нюх» взвыл, и девушка увидела в сером свете, идущем с улицы сквозь распахнутую дверь, длиннорукого монстра, больше похожего на лохматого гигантского богомола, чем на человека. Лиза не издала ни звука — от испуга перехватило дыхание. Естественно, выпутаться из спального мешка она не успела — вендиго в один прыжок оказался рядом и плюнул.

Щёку и нос обожгло, словно кипятком.

«Я никто не существую меня здесь нет!»

Чудовище, уже тянувшее руки-крюки к добыче, удивлённо всхрапнуло, остановилось, совсем по-человечески почесало затылок.

Лиза трясущимися руками нащупала застёжку, рывком расстегнула молнию на спальнике. Раздался предательский «вжух».

— М? — вендиго дёрнулся, сделал шаг вперёд. Если бы Лиза не откатилась за мгновение до этого в сторону, он бы на неё наступил. Не мешкая, девушка вскочила, перелезла через кресло, чуть не навернувшись со спинки, и, увязая в снегу, побежала к спасительному камню телепортации.

Билась в голове одна-единственная мысль: «Безопасно, да? Безопасно?!»

Петрович сейчас вообще не была способна думать о другом, например, о том, что плевок, чем-то обваривший лицо, не подействовал на неё так, как надо, то есть, не превратил в безвольную куклу. Или почему она увидела последний день жизни человека, ставшего вендиго, его же глазами. И где он, в конце концов, был всё то время, что Лиза, словно ротозей-турист, шастала по Советам?

Спасительные камни беспрепятственно её пропустили. Петрович обессиленно, хотя пробежала всего ничего, упала в снег и воткнула в него лицо. Жжение слегка притупилось.