Навязанная услуга

На работе каким-то образом пронюхали, что у Артёма кто-то есть. Ну, откуда? Незамужние девицы близлежащих отделов перестали строить глазки при его появлении, а Серёга, как всегда не отличавшийся деликатностью, радостно похлопал его по плечу:

— Ну, как, подженился?

— Вот именно, подженился — буркнула из своего угла Юлька, — Подженился, подлечился, подлатал — всё кое-как. Такое хорошее слово испортили. Одним словом — матросня.

— Почему матросня? — не понял Серёга, — На тыщу километров вокруг — сплошь сухопутные.

— Хоть сухопутные, хоть водопутные, все вы мужики одинаковые, — сказала Юлька, не отрывая взгляда от компьютера.

— Хочешь сказать — кобели? — уточнил Серёга.

— Кобелизм — это не страшно, это всего лишь болезнь, — поделилась своим видением проблемы Юлька, — Кобель — суть перманентная в своём непостоянстве. От него вреда никакого. Не хочешь, не пользуйся. Кобель честнее другого мужика стократ.

— Это как? — удивился такому мировоззрению Серёга.

— А так, — со знанием дела ответила Юлька, — Кобелям нужно на раз, на два не более. Другое дело — матросня. Этим раз-два маловато. Эти дольше «матросят», а потом всё равно бросят. И чем старше такой индивид, тем дольше «матросит». Результат-то всегда один. А бабы — дуры ждут, надеются, а впереди у них — пустота.

— Камень в мой огород? — встал в позу Серёга.

Время от времени ночуя у Юльки, он тоже не спешил узаконивать их отношения.

— У тебя и огорода-то не имеется, — огрызнулась та.

Серёга был провинциалом и жилья своего в столице не имел.

— Вот именно, что дуры, — обиделся он, — Им всё принцев на белом коне подавай или на «бентли». А если кто попроще сунется, то сразу носики морщат: «то не так сидишь, то не так стоишь».

— Коль нет возможности соответствовать высокому стандарту, не следует обгаживать саму идею, — Юлька не была бы собой, если бы упустила случай ударить ниже пояса, — Это низко и не по-мужски.

При этих словах даже стоящий в стороне от конфликта Артём обиделся. Пятно на весь мужской род. А Серёга вскипел:

— Высокий стандарт — это папино бабло? Синекура и пиджаки от Армани? — закричал он, — Об этом счастье мечтаете, мадам?

— Пока что — мадемуазель, — поправила его Юлька, прищурив глаза, — Хотя как может разбираться в этом человек, сморкающийся в занавески?

— Чихнул раз, так всю жизнь помнить будешь, — взвился Серёга.

Юлька, нарочито не обращая на него внимания, продолжала на публику, хотя из публики был один Артём.

— Как такому…. - она помедлила, подбирая выражение, — … недотёпе понять вибрации женской души? Земля матушка! Для подобных… если принц — так толстосум или папенькин сынок. А для нас, женщин (опять театральная пауза, взгляд и жест) принц — это скорее символ, воплощение благородства, чести. Где они, принцы эти? Таких уж не осталось, тех, кто воспитан по принципу «потрогал — женись».

— Ага, женись, — не собирался сдаваться Серёга, — на первой встречной, что тащит к себе в гости попить чайку «под раздевание».

Тут ему пришлось уворачиваться от степлера, запущенного в него Юлькой.

— Раздевать, тоже надо учиться, дерёвня, — неслось вслед степлеру.

— Я так понимаю, наблюдаю своего рода садо-мазо? — попытался перевести всё в шутку Артём.

— Ещё какое! — успел крикнуть Серёга, уворачиваясь уже от чашки, летящей в голову.

Чашка с грохотом разбилась о стенку.

— Это ж кайф, да, Зайчонок? — это он уже кричал Юльке.

— Да! Уничтожать уродов! — поскольку на столе больше ничего не было, она запустила в Серёгу компьютерной мышкой.

Но мышь её была допотопной, проводной. Она никуда не полетела и, описав полукруг, стукнула Юльку по коленке.

— У-у! — сморщилась она.

— Зайчонок! — кинулся утешать её Серёга.

— Дурдом, — только и сказал Артём.

— Сам ты — дурдом, — сквозь слёзы огрызнулась Юлька, — Ничего не понимаешь.

— Он ничего не понимает, — целуя её, сказал Серёга, — Милые бранятся — только тешатся. Правда, Зайчонок.

Он обернулся к Артёму и хитро подмигнул ему:

— После ссор примирение слаще.

— Да мне и без этого хорошо, — пожал плечами Артём, направляясь к выходу, — Минут десять на примирение хватит?

— Дурак! — вслед ему понеслось от Юльки.

— Дверь я закрою на ключ, — предупредил Артём.

— Ты хочешь сказать, что вы никогда не ссоритесь? — застал его на пороге выкрик Серёги.

И вот этот вопрос заставил Артёма приглядеться с другой стороны к их взаимоотношениям с Ангелиной. Он изумлением обнаружил, что его девушка удивительным образом бесконфликтна. В Артёме её устраивало абсолютно всё. Её не раздражал даже оставленный в пене помазок для бритья. Хотя чистюля она оказалась ещё та. И его еженедельный поход в спортбар она воспринимала как должное.

— У мужиков должны быть свои интересы, друзья и увлечения, — спокойно заявила она, когда он, залившись доверху пивом, заявился далеко за полночь, хорошенечко посидев с приятелями, — Лишь бы эти интересы не распространялись на женский пол.

При этом она как-то по-детски улыбнулась. Сердце Артёма сжалось при этом. Разве можно обидеть её? Какая женщина!

* * *