Навязанный брак

Майкл испытал небольшой укол совести, вспомнив, что так и не поведал о новом титуле жене, но когда она принялась за старое, наклонившись и толкнув пузатую тыкву, раздражение вспыхнуло с новой силой.

– Оставьте, – прошипел он, схватив Кэтрин за запястье и резко вздернув вверх. – У меня нет времени спорить с вами. Утром мы уедем, поэтому рекомендую заняться более срочными делами.

– Я польщена вашим визитом, но с чего вы взяли, что я куда-то поеду?

– Кэтрин, – он впервые назвал её по имени, от чего она вздрогнула. – Я хочу исправить то, что натворил. Но и выбора у вас нет, поэтому я все еще прошу по-хорошему.

Дыхание перехватило от вкрадчивого, спокойного тона, который пригвоздил её к месту, лишив возможности дышать.

– Я у себя дома. Вы не можете меня забрать против воли, – все же намереваясь стоять на своем, отозвалась она.

Майкл как-то пугающе усмехнулся. Красивое лицо превратилось в жестокую маску с заострившимися чертами.

– Могу. Вы моя жена. Моя собственность. И все, что принадлежит вам, принадлежит и мне, – с каждым словом он наклонялся чуть ниже, пока их лица не оказались на одном уровне. – Поэтому, будет лучше, если мы найдем общий язык.

Ей хотелось спросить, каков же противоположный хорошему вариант, но ласковый тон вкупе со сжатыми на её запястье пальцами заставил молчать.

– Вы не можете ехать, пока рука не заживет, – попыталась воззвать к его здравомыслию девушка.

– Ваша мазь и умелые руки помогут мне пережить путешествие, – Майкл разжал пальцы и выпрямился.

Кэтрин перехватила свободной рукой то место, где только что он прикасался и потерла кожу.

Это простое движение вернуло его в реальность. Он только что причинил физическую боль женщине. Майкл сделал шаг назад, почти отшатнувшись. Он никогда не поступал подобным образом. Женщины в его руках таяли, наслаждались и молили о большем. Он никогда не опускался до грубости или насилия. Но с этой женщиной в него будто вселялся бес. Один вид её очаровательного лица и стройной фигуры сводили с ума, пробуждая самые низменные порывы. Он не должен испытывать этого. Только не по отношению к ней.

– Это не просьба, – бросил он напоследок и направился к дому. Рядом должна быть деревня, а где есть люди, там найдется выпивка и развлечения.

Кэтрин смотрела вслед удаляющемуся мужу. Напряженные плечи и спина. Какая муха его укусила? Они провели вполне сносное утро и ей даже показалось, что он не такой, каким показался когда-то. Будто снова промелькнула та искренность, с которой они говорили долгие четыре года назад, и которая стоила обоим свободы.

Но она ошиблась. Этот человек избалован, он не думает о других, а только о себе и собственном удовольствии.

Вернуться в общество. От одной мысли об этом по телу пробегал холодок, несмотря на жаркую погоду. Кэтрин с сожалением посмотрела на огромную тыкву у себя под ногами и от досады пнула её носком ботинка.

Возможно, она увидит мать и сестру. От этого стало чуть легче смириться с неизбежным. Она была уверена, что не впишется обратно в общество, что все будут над ней смеяться. Зачем Майклу подвергать её новой порции унижения, после того, как сослал сюда? Осознанно он это делает или действительно хочет все исправить?

Понять его было слишком сложно, а время неумолимо утекало, как песок сквозь пальцы. Кэтрин в последний раз посмотрела на свой огород, в который вложила так много сил и взявшись за ярко-оранжевый бок тыквы, покатила её не к сараю, а в сторону дома.

Супруги Билл должны присмотреть за домом до её возвращения, вероятно, весьма скорого.

Слуги так и не появились, поэтому Кэтрин пришлось самой готовить обед и тыквенный пирог, который она сначала намеревалась вручить в дорогу мужу.

Тыквенный суп был готов, пирог дожидался своей очереди, а Кэтрин сидела на кухне, как оглушенная, не зная, с чего начать.

Из вещей была всего пара платьев, которые едва ли годились для того, чтобы показаться в них в приличном обществе. Прожив затворницей столько времени, она забыла все правила, которых и раньше не слишком рьяно придерживалась. Не зная, с чего начать, она поднялась наверх и достала из сундука светлое муслиновое платье. Кэтрин приложила его к себе, не зная, будет ли оно, сшитое два года назад, сидеть по фигуре сейчас. Но другого выбора все равно не было. Она отложила это платье, подготовила сорочку и чулки, достала те туфли, в которых выходила замуж когда—то и бросила остальные вещи в мешок. Чего—то другого у нее попросту не было.

На этом завершилась вся процедура сборов. Нищая маркиза была готова ехать в свет.

С наступлением темноты внизу послышался шум, производимый явно не животными. Когда Кэтрин спустилась вниз, уже готовая ложиться в постель, её взору предстала довольно нелицеприятная картина. Посреди кухни благодаря посторонней помощи стоял Майкл, а двое крупных мужчин придерживали его.

– Куда нам положить этого пропойцу? – грубовато спросил один из провожатых.

Кэтрин испугалась всего на мгновение, а затем взяла себя в руки. Ружье было совсем рядом и она умеет им пользоваться.