Навигатор

— При чем тут артишоки? — улыбнулся Траут.

— Я встречала это слово, когда собирала досье для своего друга писателя. Круглые артишоки называются «тисл».

Глава 42

Саксон открыл дверь снимаемого им коттеджа на берегу залива и включил свет.

— Добро пожаловать в лабораторию Саксона по консервации археологических находок, — сказал он, широко улыбаясь и радушно приглашая друзей внутрь.

Все стулья и диван в душной гостиной были сдвинуты к дальней стене, освобождая пространство для большого черного мусорного бака из пластика и двух раскладных столиков для пикника, придвинутых друг к другу. На столиках виднелась стопка плотных листов бумаги, спрессованная между двумя фанерными листами.

А на диване лежал и две части амфоры. Тонкая поверхность керамической посуды была изъедена морской водой и покрыта остатками зеленых водорослей. Одна часть амфоры представляла собой почти целый сосуд, а рядом с ней лежала вторая — горловина с запечатанным верхом. Остин взял со стола слесарную ножовку и тщательно изучил крошки зеленоватой пыли на ее зубцах.

— Я вижу, ты использовал самый лучший из точных инструментов.

— Из хозяйственного магазина, — ответил Саксон и смущенно улыбнулся. — Я знаю, вы считаете меня вандалом, но смею заверить, что обладаю огромным опытом консервации археологических находок в примитивных условиях и не нуждаюсь в подсказках специалистов в этой области. Разумеется, здесь был определенный риск, но я бы мог сойти с ума, если бы пришлось слишком долго ждать, чтобы узнать, что там внутри. Я все сделал очень аккуратно.

— Я мог бы сделать то же самое, — сказал Остин, возвращая на место ножовку. — Это все равно что сказать: пациент умер, но операция прошла успешно.

Саксон широко разве руками.

— Боги древней Финикии благословили меня на это. Все прошло даже лучше, чем я предполагал. В амфоре я обнаружил почти не поврежденный свиток папируса.

— Она слишком долго лежала под водой, — заметил Завала. — В каком состоянии находился папирус?

— Вообще говоря, папирус лучше всего сохраняется в сухом, жарком климате, как, например, в Египте, однако амфора была прочно запечатана, а сам свиток плотно завернут в кожаный футляр. Я надеюсь на лучшее.

Остин приподнял крышку мусорного бака.

— Еще одно достижение хайтека?

— Это моя сверхзвуковая увлажнительная камера. Папирус стал слишком хрупким, чтобы можно было сразу развернуть его. Он просто рассыпался бы на глазах. Обычно в таких случаях его подвергают процессу увлажнения. На дно этого бака я налил немного воды, завернул свиток в толстые листы промокательной бумаги, положил его в небольшой пластиковый контейнер с проделанными в нем отверстиями и плотно закрыл крышку бака.

— И это хитроумное приспособление действительно работает?

— По крайней мере теоретически. Скоро узнаем, что из этого получилось. — Саксон посмотрел на лежавшие на столе листы фанеры.

— А это, должно быть, твой супернадувательский ионный осушитель, — не без ехидства сказал Остин.

— Когда увлажненный свиток стал более эластичным, — как ни в чем не бывало пояснил Саксон, — я развернул его и положил между листами промокательной бумаги, которая впитает лишнюю влагу. Кроме того, под прессом папирус расправится и станет доступным для изучения.

— Ты уже видел там хоть какие-то надписи? — спросил Остин.

— От дневного света папирус может быстро потемнеть, поэтому я разворачивал его при закрытых ставнях. Правда, посмотрел на него с помощью фонарика. Папирус тогда еще был влажный, поэтому я не смог толком ничего разобрать. Надеюсь, после просушки письмена станут более отчетливыми.

— Сколько должно пройти времени, чтобы мы могли на него взглянуть? — поинтересовался Завала.

— Он должен быть готов уже сейчас. По крайней мере теоретически.

Остин не выдержал и ехидно захихикал.

— Знаешь, Джо, мистер Саксон может стать для НАПИ незаменимым специалистом.

— Согласен, — совершенно серьезно сказал Завала. — Он неистощимо изобретателен, склонен к новаторским подходам, не боится импровизировать и обладает редким мастерством в области изящного искусства прикрывать свою задницу.

Саксон молча потеребил пальцами кончики усов, как крестьянин в немом фильме.

— В таком случае я очень рад, что вы здесь. Если я испорчу эту древнюю вещь, вы разделите со мной ответственность. — С этими словами он выключил верхний свет. — Джентльмены, нам предстоит доказать, что древние финикийцы действительно добрались до берегов Северной Америки за много столетий до рождения Колумба.

Остин провел пальцами по краю фанерного листа.

— Начнем?

Они осторожно сняли верхний лист фанеры и отложили его в сторону. Затем с такой же осторожностью сняли несколько листов промокательной бумаги и увидели перед собой развернутый свиток папируса. Он состоял из отдельных страниц размером один фут на двадцать дюймов и в обшей сложности насчитывал в длину не менее пятнадцати футов. Загнутые края папируса были на удивление ровными, а сам он покрыт большими коричневыми пятнами, которые местами скрывали под собой древние письмена. К сожалению, большая часть текста была размыта и не поддавалась прочтению.