Навигатор из Нерюнгри

— Рихта джаль, — чертыхнулся клириканец и направился навстречу патрулю, чувствуя у правового плеча горячее дыхание юнги.

Патрульный офицер, щуплый и немолодой креонидянин с морщинистой кожей бледно-янтарного цвета, протянул руку клириканцу, с любопытством глянул на землянина:

— Следователь Смиринг, мы подготовили для вас зал допросов номер два. Он удобен. И хорош уже тем, что недавно отремонтирован, свежая система вентиляции сильно облегчает здесь, на станции, жизнь.

Ираль равнодушно кивнул, заложил руки за спину.

— Как себя чувствуют заключенные? Имеются ли жалобы? — вопрос задавался как дежурный.

Креонидянин пожал плечами:

— Как обычно. Или господина следователя по Особым делам интересует что-то конкретное?

— С чего вдруг Киль Сурфок решил отсюда выбраться? На сколько я помню, он здесь довольно неплохо себя чувствовал последние двадцать лет.

Офицер неохотно отозвался:

— Мне нечего вам сказать по этому поводу, — помедлив, покосился на Тимофея, прошептал: — Я бы сам не отказался от отсидки в таких условиях. Личные апартаменты, два месяца отпуска в год на полном содержании…

— Ну-ну, это же всё легенды, верно? — Ираль изобразил недоверие. Офицер понимающе кивнул и снова покосился на Тима. Тот с каменным лицом следовал за клириканцем, придерживаясь строго правого плеча и не реагируя на намёки креонидянина.

Их провели в небольшую камеру с обитыми мягким пластиком стенами, полом и потолком. Мебели практически не было, если не считать двух кресел и одного табурета в окружении прозрачного бирюзового силового поля.

— Приходится предпринимать дополнительные меры безопасности, — словно извиняясь, проговорил сопровождавших их офицер: — Последнее время все буквально с ума посходили, участились случаи самоубийств, знаете ли. Руководство делает дополнительную обшивку в камерах содержания, чтобы нельзя было заключенным причинить себе вред.

Ираль остановился на входе, посмотрел на креонидянина свысока:

— Что вы имеете ввиду.

— То и имею, будто вы не знаете статистику за последний месяц, — пробурчал офицер обиженно: — Сейчас вам доставят Сурфока.

И скрылся за двустворчатой механической дверью.

Тимофей бросил взгляд на Ираля, тот предостерегающе повел бровью и указал тайком на выставленные по периметру камеры наблюдения.

Резников замер у входа.

— Приготовьтесь вести запись, — тихо скомандовал клириканец и указал на одно из кресел. — Можете занять это место. Ведите протокол в соответствии с требованиями Процессуального кодекса.

Тим отсоединил от бромоха креоник, вооружившись стило, активировал файл записи.

Круг в центре прозрачной сферы пришел в движение, стул медленно ушел под пол, чтобы появиться вновь. Но уже с пассажиром. Тимофей ожидал увидеть матерого преступника, начинающего полнеть от долгой отсидки и плотного питания. Вместо этого на него смотрел голубоглазый парень-клириканец лет двадцати пяти на вид субтильного телосложения, темноволосый, бледный, с ясным и внимательным взглядом. Ссутуленная фигура, ладони зажаты между коленями, на щиколотках — силовые кандалы.

— Рад, что, наконец, достопочтенный Грацц Ирган заинтересовался моей персоной, — начал контрабандист вместо приветствия.

Ираль встал напротив него, сцепил руки замком за спиной.

— Мой доверитель не занимается персонами, подобными вашей. Но, тем не менее, передал ваше прошение в Трибунал для рассмотрения.

— Вы — представитель Трибунала? — в голосе Сурфа послышалось недоверие. Ираль кивнул в знак согласия. — У вас есть полномочия принять решение на месте?

— У меня есть полномочия задать вам несколько вопросов и от того, насколько я буду удовлетворен вашими ответами на них, зависит содержание моих рекомендаций, и, в конечном, счете, решение вопроса о вашем освобождении.

Киль Сурфок нервно сглотнул. Тимофей старался не смотреть ему в глаза, не думать ни о чем, кроме протокола и максимально не «фонить», чтобы не привлекать к себе внимание. Интуиция подсказывала, что контрабандист не так прост, как хочет казаться.

— Каковы ваши вопросы?

Ираль молчал, изучающе рассматривая лицо заключенного.

— Вас здесь хорошо кормят?

Тот смутился от неожиданности. Или хорошо сыграл смущение.

— Х-хорошо. Я не жаловался на питание.

— Прогулки? Регулярны?

— Да… Послушайте…

— Когда последний раз вас осматривал врач?

— Три недели назад. Я не могу здесь больше оставаться! Я должен встретиться с женой — она покинула меня, оставив гнить здесь одного…

— Ну, надо сказать, гниёте вы здесь во вполне сносных условиях: личные апартаменты, отпуск за счет Галактического совета продолжительностью два месяца в год, — в голосе Ираля играла ирония. Он сел в кресло, вольготно развалившись и продолжая рассматривать напряженное лицо контрабандиста. — Почему вы не используете свой отпуск, чтобы повидаться с супругой?

Киль нахмурился:

— Я его уже использовал в полном объеме?

— Неужели? Как интересно. А в вашем личном деле это, отчего-то не значится. Так где ж вы были?

— Я летал на Исиду… Загорал.