Навигатор. Покрова Ахерона

– Ладно. Информация в обмен на информацию, – он склонил голову к плечу. – Что это за синие лоции в карте фарватеров «Фокуса»? Они хоженые, с бортовыми отметками, датами и временем прохода. Память искина выбрасывает их в поле подсказки. Что они означают?

Он скрестил руки на груди, лениво уставился на капитана.

«Черт, все-таки заметил», – Ульяна от досады поперхнулась.

Креонидянин ждал.

– Ты забыл, что «Фокус» – научно-исследовательский борт? Это вспомогательные лоции, наша задача их исследовать и провести аналогии и точки привязок к традиционным маршрутам Единой галактики.

Сабо покачал головой, не удовлетворившись объяснением, повторил вопрос настойчивее:

– Зачем они?

Ульяна изобразила удивление:

– Как зачем? Новые лоции, новые маршруты, новые возможности для транспортировок, исключение перегрузок траффика… – она замолчала, перевела дыхание. В глазах Сабо недоверие. – Я ответила на вопрос. Твой черед. Как держать нейросеть?

Креонидянин вздохнул, проговорил снисходительно:

– Первое, что ты видишь, войдя в нейросеть корабля, – свою группу навигаторов. Это точки на периферии, – он нарисовал в воздухе прямоугольник – изобразил монитор, два раза ткнул в верхней его части.

Ульяна, в самом деле, вспомнила, что там всегда мигали две золотые точки. Никогда не интересовалась, что они обозначают – они не мешали, не влияли на маршрут и навигацию. Ульяна всегда думала, что они – вспомогательные, технические. Получается, это нейроимпульсы Наташи и Кира. Сабо небрежно продолжал:

– В случае небольшого фрегата вроде «Фокуса» – их от двух до четырех. В случае линкора вроде «Сционы» – до двадцати, а в зависимости от количества тактических групп и сложности операции может быть и сто. Чтобы обеспечить слаженность и синхронность маневров, ты должна заблокировать нейроимпульсы отдельно взятых навигаторов, подавить их.

– Как?

Он постучал указательным пальцем по виску.

– Включив в собственную нейросеть. На рабочем мониторе Первого навигатора это будет выглядеть, как смыкание разрозненных точек в одну сплошную линию.

«Так вот почему Теон не поверил мне, что я не управляла «Сционой» во время прорыва Выжженного поля?!» – догадалась она.

– Как я узнаю, что получилось?

– Узнаешь. Теоретически навигаторская группа подбирается так, чтобы нейростатус Первого навигатора был выше нейростатуса всех остальных навигаторов, хотя бы на несколько пунктов.

Она закусила губу: вопросов было все больше. Хотелось все бросить и бежать в информаторий – проверять слова Сабо.

– А для остальных – это больно? Что чувствуют дублеры?

Креонидянин посмотрел на нее с удивлением. Презрительно фыркнул и подался вперед, изучая ее как зверюшку в зоопарке:

– А есть разница? Это их работа. Не нравится – все знают где выход, подал рапорт и свободен.

– Неужели тебе правда все равно?

Он нетерпеливо встал:

– Идиотский разговор.

Резко отодвинув стул к стене, направился к выходу.

Ульяна окинула взглядом испачканный шоколадом и крошками стол, разбросанные упаковки от снеков, оставленную посреди стола фляжку.

– Стоять, – приказала, прикрикнув, сама радуясь жесткости интонации. Сабо замер от неожиданности, медленно развернулся. – Убери за собой.

Кивнула на стол и неторопливо поднялась.

– У нас так принято. Это касается всех членов экипажа. Включая временных.

Сабо понимающе кивнул, сунул руки в карманы. Явно не собираясь исполнять приказ.

– Входишь во вкус, как я погляжу… А что ты мне сделаешь, если я не подчинюсь? Накричишь? – он осклабился и плотоядно облизнул губы.

Ульяна ждала этого вопроса. Невозмутимо подошла вплотную к креонидянину:

– Ты забыл, мы в шаге от территории Коклурна. Тут твои адмиции и твои договоренности с Граццем не действуют. Твой опыт навигации здесь – пшик, ты не знаешь ни кодировок, ни алгоритмов. Обратно фарватер я выстрою и без тебя. И энергон сама передам, – она вскинула голову. – Как видишь, ты мне больше без надобности. Могу и первому патрулю коклурнинан сдать тебя. Как думаешь, им будет интересно пообщаться с официальным представителем Грацца Иргана? А Граццу сообщу, что ты перебежал на их сторону…

Она с удовольствием наблюдала, как бесцветное лицо Сабо покрылось тонкой капиллярной сеткой, как прозрачные глаза потемнели, наполнились недоверием и страхом. Они уставились на нее, буравя и вдавливая в светлое покрытие корабля.

Ульяна усмехнулась. Смерила креонидянина взглядом и вышла с камбуза.

В груди ликовало чувство маленькой, но такой долгожданной победы. Оно заливало щеки краской и пульсировало в барабанных перепонках.

«Черт, а что я сделаю, если он все-таки не подчинится?».

* * *

Просмотрев оставленные Теоном записи, она все это время молчала. Смотрела рассеянно и отводила взгляд. Ираль пытался расшифровать, о чем она думает. Смятение. Его серо-голубые лучи смешивались с оранжевым – чувством опасности – и темно-коричневым страхом. Сквозь пелену то и дело пробивались ослепительно-желтые блики. Цвет принятия решений.

Клириканец спрятал снисходительную усмешку. Направился к транспортному модулю.

– Хорошего дня, господин Адальяр, – пожелал капитан линкора.