Навои

Навои настаивал, чтобы Хусейн Байкара заключил с сыном мир. Получив согласие султана, Алишер отправился к царевичу. Силой всего своего влияния, силой всей своей логики он заставил Бади-аз-Замана вложить в ножны меч, поднятый против отца и страны. Зима и лето прошли спокойно. Но осенью другие царевичи к свою очередь подняли мятежи. Абу-ль-Мухсин-мирза зажег пожар в Мерве. Масум-мирза — в Абивердо. Старый отец, который уже не мог ездить на коне, снова отправился в поход, чтобы сразиться с сыновьями, светочами его очей. Но в Астрабаде и других областях тоже разгорался огонь мятежа; достаточно было слабого ветерка, чтобы он вспыхнул ярким пламенем. Старые язвы правительственных учреждений не залечены; многие чиновники, верные ученики и наследники Маджд-ад-дина, продолжали грабить народ. Для того чтобы подавить восстания своих развращенных, вконец испорченных сыновей, оспаривавших власть у отца и друг у друга, султану Хусейну приходилось водить войска из одного конца страны в другой. Это опустошало казну, и султан то и дело требовал от народа денег.

Навои видел, как рушатся все его надежды и упования. Земля любимой родины, как огонь, жгла ему ноги. Поэт задумал удалиться в другие страны. Эта мысль полностью овладела им. В воображении он уже прощался с небом своей родины, с прекрасными рощами и садами, с памятниками искусства, с горами, возносившими к небу свои вершины.

Навои сообщил Хусейну Байкаре, который уже несколько месяцев вел войну со своим сыном Абу-ль-Мухсином-мирзой, о своем решении. Затем написал длинное послание Ходже Афзалю, в котором высказал ему множество мыслей об этике и политике, внушая, что государственные люди должны действовать честно и прямо, ставить закон превыше всего и применять его ко всем одинаково, справедливо относиться к народу, без страха и лести указывать государю на его ошибки и недостатки.

Весть о предстоящем отъезде Навои взволновала Герат. Ученые, поэты и художники с Султанмурадом во главе явились к Навои. Поэт решил, что они пришли с ним проститься. Поздоровавшись со всеми, он радушно усадил посетителей, а сам, как всегда, занял место ниже всех.

— Друзья мои, — заговорил Навои мягким и печальным голосом. — В душе моей возникло желанно покинуть родину. Расстаться с такими друзьями, как красой нашего дорогого отечества, трудно и больно, но я подчиняюсь влечению сердца. Жить в стране, где родился и вырос, нет больше сил. На родине я вижу лишь руины моих чаяний и мечтаний. Может быть, в старости мне выпадет счастье повидать святые места… Пожелайте же мне счастливой дороги. Поручаю вам родину, будьте ей всегда верными сынами.

Присутствующие тяжело вздыхали, у многих увлажнились глаза. Наступило тягостное молчание. Только печальное воркование белых горлинок в клетке нарушало глубокую тишину.

— Господин эмир, — сказал, наконец, Султанмурад, выпрямляясь, — мы пришли к вам не для того, чтобы проститься. Если бы нам пришлось с вами расстаться, не только мы, но и весь Герат провожал бы вас до любого места обитаемой земли. Устои государства рушатся под ударами темных сил во всех углах нашей благословенной страны бушуют бури мятежей. Вы — единственный оплот жизни и благополучия. Если вы покинете родину, темные силы разорвут свои цепи. Если народ — не дай того, господи! — потеряет своего великого защитника, что его тогда ожидает! В Хорасане есть чудесные памятники творчества, — их очень много. Все они воздвигнуты вами. Поэты, ученые, художники наших дней — ваши ученики. Никто в истории так не радел о процветании Хорасана, как вы. Чтобы перечислить ваши заслуги, нужно написать много толстых томов. Откажитесь от мысли покинуть родину. Великий учитель! Мы просим во имя народа, во имя родины, во имя ее будущего. Не отказывайте нам в нашей просьбе.

Все в кратких искренних словах поддержали Султанмурада. Пожилой поэт, старый друг Навои, сказал:

— Друг мой, вы возымели желание отправиться в святые земли. Я скажу: пусть ветер, дующий в святых землях, прилетит в нашу сторону и поцелует следы ваших ног. Теперь, в бедственные для родины дни, забудьте об этом, друг мой!

Навои поднял голову и немного сдвинул, со лба тюрбан. Присутствующие смотрели на него с тоской и любовью. Все они — выдающиеся представители науки и искусства Хорасана, близкие друзья Навои. Вот Бехзад, Султан Али, Зейн-ад-дин, Султанмурад, Устад Кул-Мухаммед, Шейх-Наи — замечательные люди своего времени. Вот самый юный из всех — Хондемир. Его глаза так печальны! После смерти своего деда, великого-историка, он всей душой привязался к поэту. А сколько еще есть в Герате замечательных современников Алишера! В этом городе можно найти десятки, сотни ремесленников, чьи руки каждый день каждый час создают замечательные вещи — совершенство красоты, ума, искусства. Но он ли в самом деле вдохновляет многих из них? Пока жив — помогать народу, разделять его горести! Разве не в этом цель жизни поэта?

Лезвие горя глубоко вонзилось в сердце поэта. Слезы навернулись на глаза. Однако он овладел собой.