Навсегда

Я ведь до сих пор не знаю, что он такое. И насколько справляется со своей сущностью.

Раз он убил тогда ночью, может, его внутренние демоны активируются именно в это время суток?

Как ни пытаюсь выбросить эти мысли из головы, не могу. Ни потушить свечи, ни расслабиться, ни тем более заснуть.

В голову постоянно лезут догадки, где сейчас Мэтт и что делает. Я даже начинаю прислушиваться к тишине дома.

Слышу, как где-то внизу горничная задувает свечи и ложится в постель. Слышу ночные хороши листьев деревьев за окном. И стрекотание насекомых.

Но Мэтта не слышно.

Напряжение возрастает так, что становится тяжело дышать. Я словно схожу с ума. Едва держусь, чтобы оставаться на месте.

Пытаюсь отвлекать себя самыми разными мыслями, но не получается. Не срабатывает даже последняя новость о связи с колдуном и его способности определять, где я. Даже это становится на задний план.

Мечусь по кровати, не зная, в какое положение лучше лечь. В каждом мне начинает мерещиться, что за спиной кто-то притаился. Но лежать на спине ещё невыносимее.

И вдруг я замираю. Неожиданно чутко улавливаю момент, когда Мэтт заходит в дом. И понимаю, что всё это время его там не было.

Странно, дом внушителен по размерам. И стены не назвать тонкими. Но каким-то образом я улавливаю происходящее.

Вот Мэтт закрывает дверь… А вот — поднимается по ступенькам. Наверх.

Скоро я слышу его шаги. И понимаю, куда он идёт.

Сердце пропускает удар. Я сажусь, подобрав подушку наверх. Натягиваю одеяло на себя. И слежу за шагами Мэтта.

Он идёт ко мне.

Вместо страха неизвестности в голову вдруг приходит другая, не менее пугающая мысль — мы ведь стали мужем и женой. Незадолго до свадьбы родители объяснили мне, что это значит.

Наверное, Мэтт идёт за этим. И не сомневается, что получит своё — я не имею право ему отказать. По законам я принадлежу ему.

Разъяренно хмурюсь. И впиваюсь взглядом в уже входящего в комнату Мэтта.

Злость подавляет страх. Теперь мне даже всё равно, чем муж займётся этой ночью — лишь бы скрылся с моих глаз.

— Здесь полно комнат, — холодно заявляю.

Мэтт колеблется какие-то секунды, а затем закрывает за собой дверь и подходит ближе:

— Верно. Но я твой муж, и предпочёл бы спать вместе.

Чуть не задыхаюсь от такой наглости. Неужели он забыл, как именно стал моим мужем?!

Но самое ужасное — я сознаю свою беспомощность. Мне не на что надеяться, кроме одного — его хоть какой-то порядочности.

Даже сбежать нормально не получится — Эдвард вернёт меня своему другу.

Я стала собственностью Мэтта, и это сводит с ума.

— Я понимаю, ты не готова, — пока я с трудом подбираю слова, продолжает муж. — Я не тороплю. Но думаю, нам стоит начать делать шаги друг к другу. Так будет проще для обоих, поверь.

Да уж, он явно не теряет надежды, что когда-нибудь я добровольно буду с ним. Откуда такая уверенность?

Ему было бы проще заставить меня насильно.

— Думаешь, я начну к тебе привыкать? — не сдерживаюсь от усмешки.

Но мне не удаётся его задеть. По крайней мере, он сохраняет спокойствие. И невозмутимость на лице.

— Думаю, что если ты и дальше будешь отдаляться, бояться и держать всё в себе, можешь наделать много ошибок. Я не предлагаю тебе смириться и стать женой. Я предлагаю двигаться друг к другу небольшими шагами, — Мэтт выдерживает небольшую паузу, пробежавшись взглядом по моему лицу, — насколько это возможно.

Его линия поведения выводит меня из себя. Он пытается быть внимательным, чутким, понимающим.

Как вовремя, чёрт возьми!..

После всего, что Мэтт сделал, это воспринимается как издёвка.

Не говоря уж, что я вовсе не хочу никакого движения друг к другу. Но нет смысла говорить это ему.

Мэтт ведь уже всё решил. И ясно дал понять, что не отпустит меня.

Машинально отодвигаюсь, когда Мэтт подходит к кровати. Не смотрю на него, но интуитивно чувствую, что он начинает раздеваться…

Сердце подскакивает в груди. Я зачем-то прижимаю к себе одеяло.

Он же не собирается…?

— Двигаться навстречу друг к другу? — переспрашиваю, потому что молчание в сочетании с его действиями начинает напрягать. — И потому ты решил спать в одной постели со мной?

Остаётся надеяться, что этот вопрос прозвучал более-менее невозмутимо. Потому что внутренняя дрожь начинает разгонять жар по телу, и я никак не могу успокоиться.

Мельком бросаю взгляд на Мэтта — хорошо, что он оставляет нижнее бельё. Неплохой знак.

Но успокоиться не выходит. Я тут же отвожу глаза.

— Хочу, чтобы ты больше доверяла мне, — с этими словами Мэтт ложится в кровать, и я вздрагиваю. — Несмотря на нашу не самую удачную первую встречу, хочу дать тебе понять — по ночам я не превращаюсь в монстра и не иду убивать.

Интересно, он специально говорил, одновременно ложась? Чтобы я больше обращала внимания на слова, чем на действие?

Что ж, это срабатывает. Я успокаиваюсь, даже не заметив, когда Мэтт успевает уже лечь рядом и потушить почти все свечи.

А ещё понимаю — он как чувствовал, что мне было не по себе спать в одном доме с ним и я не знала, чего ожидать. Отчасти поэтому пришёл ко мне — чтобы я знала, что он рядом, и всё в порядке.

И… ведь так, как ни странно, действительно проще.