Навсегда

Ханна кивнула. Она не привыкла к тому, чтобы ее хвалили. И раз Джеб ничего не сказал ей, она проделала упражнение несколько раз.

Он видел, что даже в первый раз она все повторила абсолютно правильно. И она должна приучиться делать это спокойно, уверенно. Это особенно важно в экстремальных ситуациях. Она должна действовать почти что автоматически. Он уже не следил за ее руками, а смотрел теперь на сложившийся в упрямой гримасе рот, на ее лицо, которое не портило это новое выражение и которое все равно осталось нежным и наивным. Он также наблюдал, как солнечный луч, коснувшийся ее рыжих волос, отражался от них разноцветными бликами. И вдруг…

– Черт побери, Ханна!

Чувствуя вину, Ханна опустила винтовку, отняв ее от плеча. Ей уже наскучило это занятие, и она решила прицелиться в сидевшую на тонкой ветке сойку.

Джеб забрал у нее оружие.

– Завтра я покажу вам, как это стреляет.

Может быть. Если они, конечно, не догонят следовавшую на новое место колонну индейцев с сопровождавшими их солдатами. Если он будет все еще в здравом уме, и если он еще не попытается заняться с ней любовью.

Его взгляд невольно задержался на юбке, плавно облегавшей ее бедра. Он закрыл глаза и представил себе черт знает что! Лучше об этом не думать, черт побери!

ГЛАВА 12

Несмотря на то, что на одной лошади они не смогли двигаться очень быстро, все же им удалось догнать военных даже раньше, чем рассчитывал Джеб. К тому же напасть на след нескольких сотен команчи и кавалерийского эскадрона оказалось до смешного легким делом, так как они старались двигаться как можно медленнее.

Глядя на пыльные, унылые лица индейцев, Джеб ловил себя на мысли, что сейчас он более чем когда-либо озабочен тем, чтобы доставить Ханну в такое место, где она смогла бы благополучно устроиться. А сам он хотел лишь одного – быстрее попасть на территорию Нью-Мексико, он спешил навстречу новым приключениям. Дикий, наполненный опасностями Техас взбудоражил все внутри у него. Но он не мог больше оставаться в этом безжалостном Техасе.

Как только Ханна увидела несчастных индейцев-переселенцев, сначала на ее лице отразилось смущение, которое быстро сменилось искренним сочувствием.

Когда Джеб проехал мимо первого, храбро шагавшего впереди колонны команчи, Ханна отвернулась. Наверное, ни один мужчина, и не важно какого цвета у него кожа, не принял бы жалости и сострадания на лице женщины, к тому же Ханна знала, что никогда не умела прятать свои чувства.

При свете дня невозможно было не заметить ожесточенность и лютую ненависть в каждом из лиц, окружавших ее. Ханне было так страшно, что она неожиданно для себя прижалась лицом к рубашке Джеба. В ответ, словно желая успокоить и ободрить ее, он положил руку ей на колено. Тепло его руки внушало надежность. Однако, пока он не убрал руку, она едва могла дышать.

Джеб надеялся, что через каких-нибудь пару минут они догонят Пламмера, ехавшего, по всей видимости, где-то впереди. Собственный жест поначалу никак не взволновал Джеба, кровь не заструилась быстрее по его жилам от этого прикосновения. Он думал, что Ханна все равно не поняла. Но, когда он почувствовал, как она затаила дыхание, он понял, что она вполне осознавала, что с ней рядом мужчина, что она не так уж бесчувственна, и тогда при мысли о том, какое ничтожно малое расстояние разделяет их, его бросило в жар.

Он отдернул руку, словно обжегся. Это действительно было так, его обожгла страсть к ней, безумное желание обладать ею… вывело его из себя. Он возбудился и был готов хоть сейчас овладеть ею.

Стараясь отвлечься, Джеб переключился на то, о чем раньше он не хотел и думать. Он смотрел на команчи. Вроде бы они от голода не умирали, и обращались с ними не плохо, но весь их вид, выражения их лиц ясно свидетельствовали о том, что их удалось сломить, а для них это было равносильно смерти. Особенно трудно было закаленным в смертельных схватках воинам. Они привыкли мчаться по бескрайним просторам на своих выносливых мустангах, они чувствовали гордость, размахивая пиками и томагавками. Теперь им пришлось обменять своих боевых коней на скот, принести в жертву свою гордость, чтобы выжить. Но делали это они не только ради собственного выживания, но ради спасения женщин, детей и стариков.

Джеб увидел, как вдоль колонны легким галопом к ним направлялся рядовой. Он остановился перед Джебом.

– Сэр, капитан Пламмер ждет вас впереди. Джеб кивнул, зная, что разведчики Пламмера уже давно сообщили тому об их появлении. Однако ему не понравилось, как этот молодой парень уставился на Ханну.

– Проводи нас, – резко сказал Джеб. Развернув свою лошадь, рядовой опять перешел в легкий галоп, а Джеб, пришпорив своего коня, последовал за ним, ведя за собой и вьючную лошадь.

Пламмер и Гарретт отъехали в тень к небольшим деревьям, где спешились. Гарретт смотрел на Джеба с удивлением и любопытством, а Джеб восхищался, как это Пламмеру удавалось сохранять такое нейтральное выражение лица.

Сначала Джеб дал возможность спуститься на землю Ханне, затем спрыгнул сам.