Навсегда

Ослепительное солнце заставило Дэниеля прищуриться. Лучи его отражались от каждого камня, от каждого дерева, от каждой травинки. Прикрываясь рукой, Гастингс с надеждой поглядывал на горизонт, на безоблачное небо, стараясь увидеть хоть какой-нибудь признак того, что погода переменится. Но напрасно: лишь одно облачко нарушало голубое великолепие неба.

Он позволил себе немного подумать о Дженни, чувствуя, что совершил ошибку, уехав от нее. Он до сих пор не обнаружил никаких следов, если не считать пепла от недавнего костра. Дэниель наткнулся на него в последний момент. Если бы не это, он уже возвращался бы к своей жене.

Дэниель произнес слово «жена» вслух с особым наслаждением. Его жена! Он оставил ее одну, в мучительном ожидании, в сомнениях, стоило ли ей вообще выходить замуж за такого человека, как он.

«Проклятие, Гастингс, подобные мысли к добру не приведут, чего доброго тебя еще убьют», – говорил он себе.

Сделав над собой усилие, он переключил свое внимание на следы, появившиеся впереди него. Уже в который раз он обнаруживает, что перед ним проехали не только бандиты. Он, конечно, не мог думать, что нашлось бы слишком много смельчаков или дураков, отважившихся сунуться сюда, на территорию индейцев. Он не знал, как точнее назвать того, кто сунулся сюда – смельчаком или дураком – и к какой категории отнести самого себя, однако он был уверен, что у Джеба Уэллза, если он и оказался здесь, другого выхода не было.

Дэниель вытер пот со лба и развязал шейный платок, погнав свою лошадь рысью. Он понятия не имел, по чьему следу идет: то ли по следу бандитов, то ли по следу Уэллза и Ханны Барнс. Единственное, в чем он был уверен, это то, что должен как можно быстрее закончить с бандитами и вернуться к Дженни.

– Ну разве не прелестный вид? – прошептал Айк. Последние несколько часов Леон старался найти мошку, которая залезла ему под рубаху и не давала покоя. Сначала он даже не понял, что Айк осадил лошадь и остановился. Уилкинс чуть было не врезался в Айка, но вовремя натянул поводья. Прошло несколько минут, прежде чем слова Айка дошли до Уилкинса.

Айк с интересом смотрел вперед, а Леон, выглядывая из-за его широких плеч, вытягивал шею, стараясь увидеть, что же там такое.

– Что там, Айк? Что ты увидел? – Леону очень хотелось узнать, что же так привлекло внимание Айка. Он так же, как и Айк, говорил шепотом. Ему ужасно хотелось увидеть нечто будоражащее, что немного встряхнуло бы его.

Вот уже долгое время они ехали молча, не спеша. Уилкинс очень хотел, чтобы Айк ехал быстрее, и они скорее могли бы догнать Уэллза и женщину. Айк слегка отодвинулся, давая возможность Леону взглянуть на индианку, которая присела у края воды. В руке она сжимала кожаный мешочек, стараясь зачерпнуть воды, но все время отвлекалась от своей работы, поглядывая на птичку, порхавшую над водой. Время от времени птичка опускалась к воде, пытаясь поймать насекомых, возившихся на поверхности.

Она тут же обернулась и посмотрела на всадников, выронив свой мешочек с водой. Вода в прерии имела большое значение, иногда она решала вопрос жизни и смерти. Трясущимися руками она опять зачерпнула воду, затем поднялась и, беспокойно оглядываясь, направилась к женщине и мальчику. Мальчик молчаливо и стоически ждал. Он не знал, что делать. Но он точно знал, что если обнаружит хотя бы малейший признак страха перед этими людьми, это будет означать смерть, и не только для него, но также и для его матери, и для его тетки. Последний белый человек, с которым ему пришлось столкнуться, оказался другом, но он не надеялся, что так будет и сейчас.

Хотя он смутно помнил своего отца – храброго воина, который однажды утром уехал и больше не вернулся, но он хотел быть таким же храбрым. Его дедушка, конечно, не мог полностью заменить ему отца, но сейчас и деда не было рядом, и мальчик оказался наедине с двумя женщинами. Ему было горько от сознания того, что они не смогут должным образом защитить себя. Как никогда раньше, ему сейчас необходимо быть полноценным человеком, а не калекой с этой усохшей рукой. Тем не менее, он собрал в кулак все свое мужество, крепко сжал рукой пику и стал молиться, чтобы Бог дал ему силы.

Айк усмехнулся. И это были индейцы, из-за которых стоило беспокоиться? И эти три ничтожества чуть было не стали ему помехой в поимке Уэллза?

Леон трепетал от возбуждения, глядя, как Айк усмехается. Он явно что-то замышлял.

Чувствуя отвращение к себе из-за того, что ему пришлось немного поволноваться из-за этих индейцев, Айк направил лошадь к ним. Леон тоже последовал туда.

Ни Айк, ни Леон не слышали, как сзади появился старый индеец. Его пика, приготовленная им для собственной смерти, была сейчас направлена на этих двух белых людей: она жаждала их крови.

– Так ты хотел посмотреть, Леон? – спросил Айк, подумав, что если они и задержатся здесь немного, то все равно смогут догнать Уэллза, ибо он двигался очень медленно. – Ну, хорошо, сейчас я как раз вполне готов, чтобы трахнуть бабу. А здесь их целых две. – Он стал возбуждать себя, растирая промежность. – И я разрешу тебе посмотреть.