Навсегда

— Они хотели отправить чек почтой, — указал Тол. — То есть она не приходила в тот день, когда они умерли. Кто-то еще носил перчатки. И знаешь, что я думаю? С чего горничной надевать матерчатые кухонные перчатки, если ей нужно прибираться во всем доме? Нелогично.

Ла Ту пожал плечами. Его взгляд вернулся к документу на столе, потом вновь переместился на письмо, которое дал ему Тол.

— Отсюда следует, что приезжавшая микролитражка принадлежала не ей, — продолжал статистик. — Кто-то еще находился в доме или рядом с ним в момент их смерти.

— Ну, Тол…

— Есть еще кое-что. У обоих Уитли в крови — высокое содержание препарата, который продается только по рецептам. Препарат наркотический. «Люминакс». Но пузырьков с этим препаратом в доме не было. И их адвокат только что выполнял для них какую-то работу, связанную с имущественными вопросами. Возможно, они что-то изменили в завещании.

— Если собираешься покончить с собой, вносишь изменения в завещание. Здесь нет ничего подозрительного.

— А потом я встретил их дочь. Она вломилась в дом, что-то искала. Забрала неотправленные письма, но, возможно, искала совсем другое. Может, пузырьки «Люминакса». Не хотела, чтобы кто-то их нашел. Я ее не обыскал, в тот момент об этом как-то не подумал.

— Так ты говоришь о наркотиках?

— Возможно, она накачала их «Люминаксом», заставила изменить завещание, а потом уговорила покончить с собой.

— Да, возможно, — пробормотал Ла Ту. — Как в плохом кино.

Тол пожал плечами.

— А когда я упомянул про убийство, она дернулась.

— Убийство? Почему ты упомянул про убийство?

— Я имел в виду убийство-самоубийство. Муж повернул ключ зажигания и включил двигатель.

Ла Ту пренебрежительно хмыкнул, но Тол, не смутившись, продолжил.

— Плюс ее отношение.

— Знаешь, Тол, ты отправил ее родителей в морг. Ты знаешь, что с ними там сделали, не так ли? Располосовали ножами, изрезали пилами. Тут любой разозлится, можешь мне поверить.

— Да, она злилась, — признал Тол. — Но, в основном, из-за того, что я оказался в доме, разбирался с тем, что произошло. Потом я проверил первую пару — Бенсонов. Их кремировали сразу после смерти. А вещи распродали в один или два дня.

— Распродали? — Впервые в голосе Ла Ту не прозвучало ни пренебрежения, ни сарказма. — И кремировали так быстро? Да, это странно. Не могу с тобой не согласиться.

— И адвокат Бенсона сказал мне кое-что еще. Они оба были атеистами. Но в их предсмертной записке говорилось, что они навсегда будут вместе на небесах или что-то в этом роде. Я думаю, может, им тоже подсыпали этого наркотика. «Люминакса».

— А их врач…

— Нет, он им «Люминакс» не прописывал. Но, возможно, кто-то скормил им эти таблетки. Предсмертная записка тоже была написана трясущейся рукой, с ошибками, как и предсмертная записка Уитли.

— Так может, потормошить их врача?

— Я до него еще не добрался.

— Возможно, возможно, возможно. — Ла Ту сощурился. — Но садовник, с которым мы говорили в доме Бенсонов? Он сказал, что они сильно напились. Ты чертовски здорово поработал с Уитли. Они тоже пили?

— Не очень много… И вот еще что. Я позвонил их оператору сотовой связи и проверил списки телефонных звонков… Им позвонили с телефона-автомата за сорок минут до их смерти. Разговор продолжался две минуты. Этого времени вполне хватило бы, чтобы убедиться, что они дома, и предупредить о приезде. И кто сейчас звонит с телефона-автомата? У всех нынче мобильники, так?

Ла Ту с неохотой согласился и с этим.

— Смотри сам, Грег. Две супружеские четы, обе богатые, живут в пяти милях друг от друга. Оба мужа страдают болезнью сердца. Два убийства-самоубийства с разрывом в считанные дни. И что ты об этом думаешь?

— Выбросы, так? — устало ответил Ла Ту.

— Именно!

— Ты думаешь, дочь решила отправить на тот свет своих стариков, чтобы получить их деньги? И обставила все, как самоубийство?

— Это — теорема.

— Что? — вырвалось у Ла Ту.

— Я хотел сказать, интуитивная догадка.

— Интуитивная догадка. Пусть так. Но ты привязал Бенсонов. Дочь Уитли не стала бы отправлять их в мир иной, так? Я хочу сказать, зачем ей это нужно?

Тол пожал плечами.

— Не знаю. Может, она — крестная дочь Бенсонов или упомянута и в их завещании. А может, ее отец участвовал в какой-то сделке с Бенсоном, которая связывала принадлежащие Уитли деньги, поэтому после смерти родителей дочь ничего бы не получала. Вот ей и пришлось убрать обе пары.

— Возможно, возможно, возможно, — повторил Ла Ту.

В кабинет всунулась Шелли. Проигнорировав Ла Ту, она обратилась к Толу.

— Звонили насчет пистолета. На нем — отпечатки пальцев мистера Бенсона и несколько пятен от материи или бумаги.

— Какого пистолета? — спросил Ла Ту.

— Пистолета, из которого застрелились Бенсоны, — ответил Тол. — Пятна… как на предсмертной записке Уитли.

— Ладно… это становится чертовски интересно. — Ла Ту бросил взгляд на огромные золотые часы на левом запястье. — Я должен идти. Тренировка в тире. Поедем со мной. Постреляем, потом поговорим о расследовании.

— Я останусь здесь.

Ла Ту нахмурился, должно быть, не мог понять, как кто-то может отказаться от возможности целый час буравить дырки в бумаге.