Навсегда его (ЛП)

Порывшись в сумочке, я вытащила телефон и быстро набрала номер отца.

— Привет, милая, все хорошо? — спросил он.

Я знала, что отец спрашивал про бар, но в этот момент потеряла самообладание. Грудь сжало от боли, и я заплакала.

— Тайлер попал в аварию. Киган сказал, что все очень плохо, папа.

— Ты где? — спросил отец.

— В машине. Грег настоял, чтобы я закончила смену, и я сейчас поеду в больницу.

Я завела машину, стараясь взять себя в руки.

— А Райкер знает?

Его вопрос вызвал еще большее чувство вины. Я разрывалась между тем, что должна и не должна делать.

— Нет, — ответила я. — Мне нужно добраться до больницы, потом уже буду разбираться со всем остальным.

Последовало долгое молчание, затем отец заговорил:

— Я скоро приеду.

Мне нужно было, чтобы папа там был прямо сейчас, и я испытала облегчение, что не пришлось просить об этом.

Родители Тайлера и Кигана были до смешного ненадежными, на них никогда нельзя было положиться. Всю свою жизнь они больше заботились о вечеринках и о том, чтобы их домашний бар был полон, а не о безопасности своих мальчиков. Я всегда считала, что именно они стали причиной алкоголизма и безрассудности своих сыновей.

И Киган, и Тайлер давным-давно поняли, что им придется научиться выживать самостоятельно, и ни одному из них не удалось отказаться от образа жизни семьи Мерфи.

Мой отец приехал в больницу следом за мной, и вместе с Киганом мы расположились в зоне ожидания в отделении неотложной помощи. На тот момент мы знали лишь то, что Тайлер находился в операционной и нам сообщат, если появятся какие-либо новости.

Я потеряла счет времени, уставившись на абстрактную картину на противоположной стене. Я была погружена в свои мысли, когда отец прервал меня, заставив подпрыгнуть от неожиданности.

— Я сейчас вернусь. Тебе что-нибудь нужно? Может, кофе? — спросил он.

Я лишь кивнула, наблюдая, как он развернулся и пошел прочь.

Не знаю, сколько прошло времени, но, когда папа вернулся с пластиковым стаканчиком кофе, я нежно улыбнулась ему.

— Спасибо.

Отец сел рядом со мной и откинулся на спинку кресла.

— Я позвонил Райкеру.

Повернувшись к нему, я не знала, что испытывала: раздражение или облегчение. Его звонок спас меня от попыток объяснить, что я тут делала, и все же мне казалось, что такие новости я должна была сообщить сама.

— Я сказал ему, что где-то через час поеду к тебе домой, чтобы он смог приехать сюда и побыть с тобой, — добавил папа. — Он переживает за тебя. Я практически чувствовал его потребность быть рядом с тобой.

— Он казался рассерженным или расстроенным? — спросила я. Стоило признаться, я этого боялась.

— Нет, — ответил папа, и я почувствовала облегчение. — Но он спросил, почему ты не позвонила и не рассказала ему о случившемся.

Я собиралась, правда. Просто время пролетело незаметно.

— Честно говоря, — произнесла я, сосредоточившись на стакане в руке, — я думала, он будет настаивать, чтобы я сюда не приезжала. — Мой отец ничего не ответил, просто молча сидел и слушал. — Я знаю, что они с Тайлером не ладили, и их вражда началась задолго до меня. Но я не могла не приехать, папа. Несмотря на все наши с Тайлером проблемы, он все еще отец Тори. И когда-то он был моим другом.

Глава 32

Райкер

Злился ли я, что она поехала в больницу?

Нет, так как знал, что это не имело никакого отношения к ее чувствам к Тайлеру. Просто у Николь удивительное сердце. Она самый отзывчивый человек, которого я встречал, и она помогла бы любому, если бы смогла. Что меня действительно расстроило так это, что Николь не доверилась мне. Я узнал о случившемся от Аллана. Когда он приехал, чтобы остаться с Тори, я отправился в больницу.

И сейчас я стоял у лифта на втором этаже медицинского центра Маршалла, размышляя, что делать. Всю дорогу сюда я пытался успокоиться, но стоило мне зайти в лифт двадцать минут назад, как все началось сначала. Последнее, что Николь сейчас было нужно, это чтобы я вел себя как мудак.

— Привет. — При звуке ее голоса я напрягся и, повернувшись, понял, что Николь нервно наблюдала за мной. — Как давно ты тут стоишь?

— Не знаю, — пожал я плечами в ответ.

— Не буду спрашивать, расстроен ли ты. Я и так это вижу. — Она опустила голову, глядя себе под ноги. — Прости, что сразу не позвонила тебе. Я была настолько ошеломлена и не успела опомниться, как папа сказал, что уже позвонил тебе.

К нам подошел пожилой мужчина, и я отступил в сторону, так как загораживал доступ к лифту. Николь проследила за моими перемещениями, и я заметил ее покрасневшие от слез глаза.

— Мне правда очень жаль, — произнесла она.

Я обхватил Николь за талию и притянул к себе, обнимая другой рукой за плечи. Николь положила голову мне на грудь и сделала глубокий вдох, вдыхая мой запах. Я сделал то же самое, и аромат ее шампуня заполнил мой нос.

Мы так и стояли в коридоре, не произнося ни слова, и просто обнимали друг друга, пока другие люди проходили мимо.

— Как он? — поинтересовался я.

— Мы еще ничего не знаем. Он по-прежнему в операционной.

Между нами снова повисло молчание, и я ждал, когда она заговорит, так как не знал, что сказать.