Навсегда их (ЛП)

— Ты был рожден властвовать. Рожден уберечь народ — весь свой народ. Это важнее, чем что-либо столь приземленное, как счастье.

— Черт, Гален, ты совершенно не умеешь произносить напутственные речи.

— Это не входит в число моих умений. — Он не мог позволить Тео свернуть с пути, какой бы привлекательной не казалось Галену идея сбежать и никогда не оглядываться назад. Не получилось бы. Тео слишком амбициозен, чтобы просто сидеть сложа руки и позволить себе плыть по течении без какой-либо цели, за которую нужно бороться. Он мог думать, что сможет оставить Таланию, но на самом деле скоро бы передумал.

Или бы провел остаток своей жизни, злясь на Галена, и эта обида отравила бы все, что их связывало.

Нет, другого выхода нет.

Тео должен стать королем.

Гален сделает все, чтобы это произошло.

Что-то изменилось, пока Мэг была в душе. Натянув одну из футболок Галена, она обнаружила Тео задумчивым; его обычно выразительное лицо вдруг застыло, предупреждая любые ее вопросы. Настроение Галена тоже не улучшилось. Мэг достала макароны и дала себе слово, что в следующий раз обязательно подслушает. Это был единственный способ получить нужную информацию от этих двоих, несмотря на то, что оба ратовали за открытое общение.

Очевидно, это относилось только к сексу.

От этого было больно. Они не обещали ей «вечность», несмотря на предыдущий комментарий Галена, и она была бы дурой, если бы хотела этого.

Но она хотела.

За последние несколько недель что-то изменилось в Мэг. Ее гнев и желание превратились в нечто другое, чему она пока не могла дать названия. Да и не имело значения. Не могло иметь. Когда все это закончится, она вернется к прежней жизни в Нью-Йорке; с ней останутся лишь воспоминания об этих двух мужчинах и о волшебстве, которое они создали вместе.

Оно не было совершенным. Они были слишком человечны для чего-то столь безупречного. То, что между ними произошло, было запутанным, сложным, слишком интимным, чего она совсем не ожидала. Мэг многого не знала об этом мире, но была уверена, что Гален и Тео заботятся о ней.

Это не помешало бы им оставить ее, но все же согревало.

— Почему бухгалтер?

Она подскочила от голоса Тео, прервавшего тишину за столом. Мэг подняла глаза и обнаружила, что они оба наблюдают за ней. Который раз он задает этот вопрос? Она быстро глотнула воды.

— В каком смысле?

— Из всех профессий ты получила диплом по самой скучной — бухгалтерскому учету, почему?

Он бы итак обо всем догадался, не так ли? Она подавила инстинктивное желание ощетиниться и попыталась найти честный ответ.

— Жизнь дома не была идеальной, когда я росла. Я работала изо всех сил, чтобы заработать на стипендию, чтобы убраться подальше из чертова города, в котором я выросла, я знала, что единственный выход остаться на плаву — получить стабильную работу. Знаете старую поговорку о смерти и налогах? Бухгалтеры всегда нужны.

— Стабильность.

Она взглянула на Галена.

— Да. К тому же мне нравится возиться с числами. Никакой грязи или эмоциональной чуши. Холодные, неопровержимые факты. Все расписано черным по белому.

Тео рассматривал бурбон в стакане.

— Что бы ты делала, если бы не беспокоилась о стабильности?

— Я не понимаю вопроса. — Он быстро посмотрел на нее, и она вздохнула. Шутка оказалась неудачной. — Я не знаю, Тео. Я никогда особо не задумывалась об этом. Несбыточные мечты не оплачивают счета. Не приносят еду в холодильник. Чертовски уверена, что и крышу над головой они не предоставят. Вот, что важно для меня, — не идти вслед полуживой мечте.

Он сделал большой глоток.

— Сделай мне одолжение, принцесса. Если бы деньги не были проблемой, а твои руки не были бы связаны, куда бы ты отправилась? Чем бы занялась твоя душа?

Он не понимал, как сильно ранит ее этот вопрос. Не мог.

— Тео, я выросла в трейлере на двоих, который могла бы закрыть всего лишь одна проверка. Моя мать напивалась до белой горячки большую часть времени, а когда у нее не было денег, чтобы заплатить за алкоголь, она прибегала к другим методам. Мое детство было адом. А когда она впадала в очередной беспросветный загул, то разглагольствовала о том, как все в ее жизни должно было сложиться иначе. Все мечты, связанные с беременностью мной, разбились вдребезги. Мечты не приведут меня ни к чему хорошему, лишь вернут на путь матери. — Она отложила вилку. — Извини. Клянусь, что не пытаюсь быть сволочью. Но то, что для тебя всего лишь занимательный теоретический вопрос, вызывает во мне бурю эмоциональной чуши.

— Кажется, мы все обречены влачить практичное, лишенное мечтаний будущее. — Он допил напиток и передернулся. — Я должен извиниться. Сегодня на меня напала угрюмость. Для меня это не типично.

Гален поднялся и собрал тарелки.

— Спасибо, что рассказала нам, Мэг. — Здесь, в этом месте, он был намного мягче, чем до этого. Неправильное слово. Она не думала, что существует такая ситуация, когда Гален мог бы быть мягким. Но казалось, что море и этот дом немного обточили острые углы его натуры. Злость, что мучила его последние две недели, больше не проявлялась.